Честно пытался послушать эфир Павловского - не выдержал, выключил, слишком отвратительно.
Пожилой уже человек, и с его-то карьерой, - с каким-то мелкобесным подхихикиванием рассказывает, что у Мариуполя и Херсона-де нет культурной легитимности в качестве нашей земли. Будем надеяться, мол, что обратно все отдадут. Лучше бы он на мове балакал, зачем гадить по-русски.
И ведь родился в Одессе.
Грустное и позорное зрелище, когда человек - вопреки интеллекту и элементарной совести, - пляшет свой социально одобряемый гопак, и делает это только потому, что "так надо", потому что силушка великая на той стороне.
Ну а мы будем там, где не надо.

Показательна история с Amnesty International, которая сначала выпустила доклад о нарушении украинцами прав человека и правил войн (когда они, как им это свойственно, загоняют свои танки и артиллерию во дворы жилых домов, в школы etc.), а потом, когда ее за это прокляло все прогрессивное человечество, Amnesty сдала назад и уже отдает свой доклад "на проверку экспертам".
Плохой оказался доклад.
Там случайно выплыла правда.
И рев глобального возмущения, вызванный тем, что не та организация сказала не те слова не в те сторону - вместо того, чтобы дисциплинированно плясать гопак против путинского Мордора, - этот рев так могуч, что обломает любого правозащитника, который как-то позабыл, где он живет и кого должен защищать.
А я смотрю на это неловкое и недолгое правдорубство и думаю: а когда еще в истории имело место такое грандиозное, хорошо организованного выступление всех передовых держав мира на стороне сплошного зла?
Когда любили арабскую весну? Когда бомбили сербов? Когда радовались распаду СССР? Когда боролись с апартеидом за хорошего Манделу? Когда на кампусах любили Мао?
Много можно придумать примеров разной степени уместности и убедительности, но человеку, который живет здесь и сейчас, всегда кажется, что "такого еще никогда не было".
Вот и мне кажется, что прощать одной стороне конфликта все, включая терроризм и обстрелы ядерных объектов, а другую усилиями пропаганды наряжать в гитлера вопреки здравому смыслу и всем очевидностям на свете, - это что-то такое, чего раньше нельзя было себе представить.
Конечно, это всего лишь иллюзия.
Но выглядит все равно очень противно.

В Москве ему пророчили карьеру, какое-то неопределённое, грозное будущее начинающего бонапарта. Но быстро выяснилось, что человек, идеально подходящий для переломного момента истории, для того, чтобы взять на себя ответственность за бурю, натиск, мятеж, – совершенно не годится для повседневного политического лавирования и хитрых кабинетных танцев на мягких лапах. Стрелков, видя, что главное дело его жизни – развал Украины и воссоединение русских земель, символом которого он стал так быстро и так удачно, – начало спотыкаться и тонуть в бессмысленном многолетнем «переговорном процессе», в уклончивом соглашательстве, – был оскорблён, разозлён и не нашёл в себе дипломатического таланта, чтобы переждать эти годы, отделываясь от публики обтекаемыми формулами благих пожеланий. Он принялся ссориться с бывшими друзьями, бесконечно ругать предателей некогда общего дела, он стал казаться склочным отставником, а не военным героем. И он был прав и неправ одновременно: прав, поскольку эти годы и в самом деле были потрачены зря, и те возможности, что были у донецкой армии, стоявшей в сентябре четырнадцатого перед брошенным украинцами Мариуполем, обернулись трагедией двадцать второго, когда всё то же самое пришлось делать, платя за это известную, страшную цену. Но и неправ, потому что политика – почти как погода, и бывают времена, когда нет смысла попусту злиться, а нужно терпеливо дождаться перемен, сохранив силы и связи. Даже при отдельных своих удачах – так, он неожиданно победил Навального на дебатах, заставив того заискивать перед ним как перед старшим и сильным, – Стрелков в эти годы не смог удержать вокруг себя тот, прежний, романтический ореол.
Во время заседаний «Комитета 25 января» – комичных и бесплодных, – он напоминал тигра в клетке, который ходит туда-сюда, раздражённо рыча на прутья. Было хорошо видно, что вся эта «партийная» говорильня, эти распри коммунистов с националистами, любителей революционной борьбы с желающими идти в депутаты, а рациональных людей с городскими сумасшедшими, – вся эта будничная жизнь не для него. Он ждал то ли революции, то ли новой войны, ждал каких-то грандиозных событий, в разгар которых мог бы снова заняться тем, что умеет и любит, – но этих событий не было. Это сравнение показалось бы ему самому отвратительным, но он был как Троцкий, ещё один выброшенный скучным временем лидер смуты, который после побед Красной Армии вдруг оказался в эмиграции, вождём мелкой секты. Стрелков часами слушал чьи-то выступления и дебаты, наводил порядок в аудитории, раздавал поручения – и ждал, ждал новостей.
Но когда 24 февраля 2022 года эти новости пришли – ему и это не помогло. Он, доброволец украинского конфликта номер один, самый страстный идеолог борьбы любой ценой, – оказался вне фронта, был запрещён в своей профессии. И в эти дни, когда я пишу о нём, социальные сети обсуждают то ли его задержание, то ли какой-то неизвестный запрет, помешавший ему пробраться на поле боя, когда он, видимо, попытался отправиться туда нелегально. Герой рвётся на место действия, но сама пьеса его не пускает на сцену.
И всё же он, вопреки любым спорам и сварам вокруг его имени, человек исторический – и никто не знает, окажется ли его жизнь связана только со знаменитыми весенне-летними днями четырнадцатого года, или же впереди ещё один момент славы.
https://octagon.media/blogi/dmitrij_olshanskij/chelovek_chetyrnadcatogo_goda.html

Дикое поведение прибалтийских лимитрофов, с их утробной и нелепой ненавистью к России, висит на одной-единственной ниточке: политической стабильности в Америке.
Были времена, когда стабильность в Америке была чем-то вроде летней жары или зимнего снега, вечным и неотменяемым фактом. Но после штурма Капитолия, обысков ФБР у Трампа, отмены Верховным судом "Роу против Уэйда" и многих других событий - уже нельзя исключать, что если республиканцы вернут себе Белый дом, имея одновременно и Конгресс, то самые левые штаты просто откажутся им подчиняться, и что тогда будет - невозможно представить.
Но если в Америке что-то случится - Прибалтике не поможет никто. Придется платить за все.
И тогда эти милые люди вдруг вспомнят, что в России есть города, куда их неудержимо влечет. Эстонцы поймут, что очень хотят поехать в Норильск, а латыши страсть как захотят навестить Воркуту. Или наоборот, латыши окажутся фанатами Норильска, а эстонцы поклонниками Воркуты.
Дедушка Столыпин подаст им транспорт, а мы помашем платочком на перроне.
Вагончик тронется, а русское Балтийское море останется.

Меж тем, в ф-буке неистово пляшет гопак модный одно время политолог Константин Гаазе.
Человек много лет сочинял вумные статьи, рассказывал что-то про "двор Путина", сыпал цитатами из трудов академических авторитетов, а теперь поехало родное, утробное: "я не русский, я еврей из Казахстана", "я получил гражданство Израиля, Россия больше не моя страна", "ваша чертова империя убивает украинцев", ну и самое главное:

"С тем, что у ЕС нет долгосрочной стратегии развала РФ, согласен. Нужно придумывать. Прецеденты развала государственности на этой территории есть, нужно пользоваться опытом".

А разгадка одна: есть оппоненты, а есть иностранцы, диаспора.
Наша либеральная оппозиция - это никакая не либеральная оппозиция, а просто чужие люди, принадлежащие к другим нациям, лояльные другим правительствам, легко и с удовольствием принимающие гражданство других стран, в том числе и заведомо антирусских, и антирусских всегда, а вовсе не только с 24 февраля 2022 года.
Армянин, как угодно резко критикующий своего Кочаряна, Саргсяна, Пашиняна и его политику, но армянин, - и самый обычный азербайджанец, судящий об Армении как о своем национальном и военном противнике, - это очень разные вещи.
В лице Гаазе и компании (а таких много) - мы имеем дело с alien intelligentsia, и наше счастье, что они сбежали отсюда быстро и добровольно.
Хочется думать, что навсегда.

Я долго думал, что украинцев достаточно просто отогнать подальше.
Отогнать от России, от Крыма и Донбасса, от Азовского и Черного моря - и все закончится. Какая разница, что они там делают, у себя в царстве мовы и сала, если армия отступит на сотни километров от русских земель?
Увы, дело уже не в армии.
Украинская террористическая секта будет взрывать и убивать до тех пор, пока вообще существует.
И нет другого выхода, кроме - убрать ее из реальности до конца, и следы ее вытереть тряпкой.
Способна ли на это Россия?
И что вообще должно произойти, чтобы в Кремле проснулись?
Вопросы в пустоту.

Смысл убийства Дарьи Дугиной - в бюрократической отчетности.
Убили для того, чтобы составить бумажку. Да, именно так, и никак иначе.
Сидит в кабинете Тарас Гестапенко, большой начальник в СБУ. И у него - и не только у него, но и в других кабинетах, политических и военных, - идет поток помощи из Англии и Америки. Дают деньги, дают оружие, данные разведки, отправляют хлопцев учиться убивать москалей, а в Киев и Львов, напротив, приезжают учить разные Джеймсы Бонды.
Но благодетелю нужен отчет. Помощь пришла, а что сделано?
Убийства наших чиновников где-то в Херсоне - обязательно, но это мелко, это, скорее, для внутренней аудитории, поскольку украинцы обожают плясать на трупах, это у них национальный обычай, как мы хорошо знаем.
А "туда" чем похвастаться? Организовать покушение на Путина или высших наших деятелей - слишком сложно. А убивать какого-нибудь неведомого для Вашингтона и Лондона замминистра Иванова-Сидорова - ну, не то.
Отсюда следует простое, дешевое и очень полезное для отчетности решение: нужны известные на Западе люди, которые поддерживают Путина, но, поскольку они не министры или генералы, к ним легко подойти с бомбой. И тут вся англоязычная популярность Дугина в качестве "рашн идеолоджи гуру" или как они это называют, - оказывается идеальной. Бумажку про то, что мы, молодцы, убили Дугина, сразу поймут - и пойдут хвастаться с ней уже там, этажом выше. Ну а придумал это сам Тарас Гестапенко - что менее вероятно, - или это ему подсказали заезжие Бонды, ровно так же, как и он сам, заинтересованные в тех же красивых отчетах, - не так уж важно.
Но на дело послали Тарасов совсем никудышных, они то ли испугались, то ли поленились лично проследить, кто сел в машину, вот и получилось, что получилось.
Ну, в следующий раз будут работать лучше.
Тем более, что наша власть, перевернувшись на другой бок, собирается спать дальше, и никаких проблем у бомбистов-Тарасов в России нет и не предвидится.
Но эта претензия - уже не к ним.

Давайте про хорошее.
Когда Люся Штейн глумится над фотографией Дугина на месте гибели дочери, когда Маша Слоним пишет про "дочь ответила за отца", а Иртеньев - про "эффектное ДТП", - хорошая новость состоит в том, что весь этот штетл все-таки убрался вон из России, и есть изрядная вероятность того, что они не вернутся уже никогда.
А ведь еще лет десять назад они все были здесь, ходили туда-сюда с плакатиками про мыздесьвласть и мыпридемеще, куда-то постоянно избирались, скандалили, и даже занимали должности там и тут, в каких-то редакциях, фондах. И - спасибо 24 февраля - мы все-таки от них избавились, хотя какая-то их часть - вроде Коха, Мальгина или Ольги Романовой - сбежала еще раньше, так что и 2014 году большое спасибо.
А вы думаете, им так уж сильно хотелось отсюда бежать?
Думаете, они так хорошо устроились в этих своих Тель-Авивах и Тифлисах?
Ничуть. И даже те, кто не бедствуют, у кого накрякано достаточно, чтобы не нуждаться, - все равно лопаются от ненависти и ущербности, поскольку рухнула их карьера, закончились серьезные заработки, исчезли надежды на легкий реванш, ну а святая заграница - оформляя им документы и предоставляя возможность хоть 24 часа в сутки плясать гопак и петь украинский гимн - никогда не возместит им убытки. Кем они были тут - там они уже точно не будут.
И это хорошо.
Это и есть настоящая деколонизация России - изгнание отсюда Марков Фейгиных, Люсь Штейн и Маш Слоним, - а вовсе не то псевдоакадемическое фуфло, которым кормят в либеральных университетах.
Так что пусть себе надрываются.
Главное, что они уже дома.

Если Эдуард Лимонов был настоящим экзистенциальным героем, человеком-памятником при жизни, который сидел в тюрьме, ездил на войну и других вдохновлял за ним следовать, то Александр Дугин был скорее звездой интеллектуальной клоунады, идеальным комментатором, который мог рассуждать о Путине, Хайдеггере или группе "Руки вверх" одновременно наукообразно, ярко, страстно и смешно. Этакий Жижек, но в России, и не слева, а справа. Всегда казалось, что он изрядный мастер по производству слов, но - в любой момент может вывернуть их наизнанку, выразиться так или уже этак, словом, не очень-то и всерьез. За ним было интересно следить, но в него было трудно поверить.
И вот теперь СБУ-шные террористы-дегенераты сделали из этого увлекательного, но не очень пронзительного прежде человека - героя античной трагедии. Патриция, который принес на алтарь отечества, Рима - свою дочь. Убогие сельские садисты, эти кумиры наших выродившихся либеральных евреев, вознесли Дугина на невозможную, казалось бы, высоту, ведь он не просто пережил то, чего никому нельзя пожелать, но пережил не случайно, как это бывает с жертвами боевых действий, а в прямой связи с убеждениями, как своими, так и дочери.
Он больше не жижек, он человек со страшным величием судьбы.
И я надеюсь, что его голос теперь услышит и другой отец дочерей, от решений которого зависит вся наша большая русская драма.

Явное доказательство того, что ФСБ нас не обманывает - это удивительный вроде бы факт, что Дугину взорвала женщина с ребенком.
Мы понимаем, что такое наши спецслужбы - и они просто не могли сочинить такую идеально точную деталь, характерную именно для украинской культуры.
Дело в том, что украинский деструктивный национализм - это дело во многом именно матриархатное, "ведьмино", он передается через женщину (сколько было историй о русско-советских мужиках с украинскими женами, которые сделали мужей "бандеровцами") и очень активно воздействует на детей.
Для русского человека силовики, убийства, нацики, кровища, темные истории с криминальным уклоном - это исключительно мэнз джоб, это работа накачанных коротко стриженых парней, но и только, женщины и дети аполитичны, они заведомо в стороне, не трогайте их, - тогда как на Украине обязательно есть безумная панночка, и она непременно учит ребенка петь гимн и ненавидеть москалей.
Такое, повторяю, не придумаешь, и тем более на нашей грубой Лубянке.

Драма Евгения Ройзмана - и, в связи с ним, драма России - это бесконечно повторяющийся сюжет о том, как государство портит человека, а потом начинает губить его, ссылаясь на то, что он испортился.
Наша система - примитивная, "узкая", очень грубая, заинтересованная в сокращении общества, а не в его разнообразии, - не умеет адаптировать и вбирать в себя ярких харизматичных людей с публичными амбициями и замахом на относительную самостоятельность.
Система не умеет складывать государство из сочетания частных "я", сочетания индивидуальностей и добровольных коллективов. Она может работать только в противоположную сторону: спрессовывать эти "я" в какой-то безличный, казенный полуфабрикат, и чем больше в человеке "своего", тем он здесь меньше нужен.
В нулевые годы Ройзман был идеальным консервативным Робин Гудом. Грозой наркомафии на Урале, а в Думе заседал в комитете по безопасности (!). Это не Шендерович, не Максим Кац и не Люся Штейн, это человек из народа и для народа, любимый Екатеринбургом мэр, филантроп и музейщик. А что до того, что в молодости у него были криминальные мотивы в биографии - можно подумать, что их не было у кого-то из тех, кто пришел из мира девяностых годов. Были почти у всех.
Но Ройзман при этом действительно делал много хорошего, украшал свой Урал, никуда не сбежал, и его политический талант, как и его совершенно почвенное человеческое устройство - это факт.
Но система не могла его вытерпеть, как не может она терпеть и кого угодно другого, кто, имея собственное лицо, претендует на что-то серьезное, сверх роли шутов и фриков в ток-шоу.
И нужно обладать гениальностью Лимонова или идейной бескомпромиссностью Стрелкова, чтобы, получив от системы везде красный свет и сплошной отказ без объяснения причин, все равно остаться на стороне России, и в том числе на стороне государства, которое тебя не только не оценит, но и активно затаптывает. Это настоящее чудо, что случаются люди, которые говорят: ну и пусть мне ничего и нигде не светит, я все равно всегда за наших.
Ройзман этого мрачного тупика не выдержал - и, как и многие честолюбивые люди, пошел искать себе альтернативную крышу для публичной деятельности, а крышу такую могло дать только сочетание трех И: иностранцы - инородцы - интеллигенция.
И он ее получил, и началось то, что с ним потом было: Украина, ЛГБТ, Ельцин-центр, Дождь-Эхо, Украина, Украина... Но крыша эта теперь дырявая, поскольку нашим властям уже нечего терять. Отсюда и арест.
Могут сказать: это его проблемы. Сам виноват. Нечего было украинничать. Согласен, это отвратительно.
Но это не только его, но и наша - всех нас - проблема, что у нас нет государства, в котором яркие частные амбиции, громкие голоса, харизматики, лидеры, в общем, все самые бойкие, самые интересные, самые смелые люди могли бы составлять какую-то национальную полифонию, которая работала бы на интересы России, а не только так, что либо ты - серое ничто, которое неведомо кто включает и выключает по свистку опять-таки неизвестно откуда, либо ты бежишь к украинцам, к шендеровичам, куда угодно, "выезжаешь в Литву", как это называлось в позднее средневековье, и только там сохраняешь некоторую свободу.
Это патологический выбор.
И пусть именно Ройзман в ситуации этого выбора пошел по худшему пути и через это пострадал, - здесь нет другой, хорошей дороги.

Какой Новый год я встречал у нее дома, на Маяковке, в том месте, где теперь сквер Шехтеля? Кажется, 1997.
Еще жива была ее бабушка, дочь философа Шпета.
Как странно сложилась жизнь, иногда вспоминаю - и кажется, что никак не привыкну.
Но нет, привык.

Когда я слушаю нашу пропаганду, которая вещает что-то про внешнюю политику (а она обычно вещает именно про нее), - я обычно со всем соглашаюсь.
Конечно, формулировки у нашей современной газеты "Правда" и нашего современного Политбюро ЦК КПСС чудовищные - невозможный язык всех этих нацистов, англосаксов и многополярных миров, - но формулировки у любого массового агитпропа ужасны, всякое заграничное диверсити и лгбтк+что-то там - ничем, право, не лучше здешних нацистов, такая же тошниловка, - но по сути-то все правильно говорят в нашем государственном матюгальнике.
А что тогда неправильно?
Что наша пропаганда скрывает, когда объясняет эти свои элементарные вещи?
Я бы насчитал три неправды.
Неправда первая состоит в том, что наша система, рассказывая о своем противостоянии с западным миром, умалчивает о том, что сама она потратила много-много ценных лет и ценных ресурсов только и исключительно на то, чтобы в этот самый западный мир вписаться, влезть туда если не в дверь, так хоть в окно, и нынешняя ее сердитая риторика - это риторика горькой обиды, а вовсе не исповедания прочных принципов и идей. Не стоит путать столкновение ценностей с отвергнутыми чувствами. Этот Вася (то бишь англосаксы и другие) плох не тем, что он плох, а тем, что он отказался на нас жениться, хотя мы так хотели, так жарко дышали. Но он, зараза, выбрал не нас, а восточноевропейские лимитрофы, и поэтому мы теперь ищем возможность наступить ему на хвост - и только поэтому.
Неправда вторая состоит в том, что наша система, рассказывая о своем противостоянии с западным миром, умалчивает о том, что это ее противостояние состоит преимущественно в разговорах - и с огромным скрипом и трагическим опозданием иногда переходит в дело. Любые другие системы, прошлые и нынешние, симпатичные или страшные, но занятые сопротивлением гегемону своей эпохи - национальные, имперские, исламские, коммунистические, фашистские, какие хотите, - все они прежде всего много делали. Изобретали, строили, работали на износ, пытались дотянуться до чужого могущества на практике. А где наша практика? Много ли Россия произвела сама, а не купила у внешних сил, пока они продавали? Все силы потрачены на конфискованную яхту в Средиземном море.
И, наконец, третья неправда состоит в том, что наша система, рассказывая о своем противостоянии с западным миром, умалчивает о том, что в этом противостоянии - собственная страна, Россия, ее титульная (скажем это вопреки политкорректному запрету) нация и общество - ей, системе, просто не нужны. Это вообще не конфликт современных цивилизаций, где действуют культурные машины, университеты, бизнес, активисты, парламенты, всевозможная частная инициатива, ум и талант, - нет, это феодальная распря, где действующие лица - это король и его дружина, и все на этом. Или, если угодно, квазифеодальная, где семья Готти, Гамбино или Дженовезе сопротивляется полиции и ФБР. От обывателя тут требуется одно: сидеть тихо. То есть система как будто бы обращается к России, говоря о себе и о Западе, но на самом деле не обращается, и относится к перспективе совместной - с обществом-нацией-страной - борьбы - намного хуже, чем к пресловутым англосаксам.
Иными словами, "они", во-первых, дерутся из зависти и ревности, а не из убежденности; во-вторых, дерутся на словах, а как до дела, так все украли и всюду опоздали; и, в-третьих, дерутся одни, и лучше погибнут в этой драке, чем кого-нибудь куда-нибудь пустят.
А так-то все правда, и заграница нам добра не желает, и те, кого называют нацистами, это наши злейшие враги, и многополярный, типун тебе на язык, газета Правда, мир - нам бы не помешал.
Но дьявол, как мы знаем, в деталях.

Очень интересная трансформация Украины, о которой дружно молчат и наш агитпроп, и сам Киев, и западный мир: против нас воюет совсем не тот режим, который мы видели в 2014 году, после победы Майдана.
Как тогда было? В дыму и крови к власти пришли брутальные мужики, бандиты, классическая "киевская хунта" - все эти Турчиновы, Аваковы, Коломойские и прочие Яроши. Они выглядели очень колоритно.
И - вчистую проиграли России. Как в Крыму, так и на Донбассе, а если где-то и выиграли, то только из-за того, что Россия не потрудилась сделать для своей победы вообще ни-че-го.
Украина 2014 года - со всеми тогдашними правыми секторами, факельными шествиями и зажигательными речами - была позорно беспомощной страной, которую поджаривали зачастую даже не регулярные наши части (хотя они прежде всего - это секрет Полишинеля), но и стихийные полевые командиры.
А что произошло дальше?
В 2019 году брутальные бандиты куда-то пропали - и на смену им пришли смешные хипстеры. Какие-то комики, мелкие бизнесмены и чуть не фотографы с дизайнерами.
И - мы вдруг увидели, как именно под их руководством, а вовсе не под рукой Аваковых, Турчиновых и Порошенок, - Украина превратилась в опаснейшего зверя, который дерется с Россией на равных, пусть для этого и требуется то немаловажное условие, что Киев объявил тотальную мобилизацию, а Москва работает с контрактной армией мирного времени и добровольцами.
Но дело ведь не только в призыве на службу. Мы видим, что Киев - это уже не та боксерская груша, что была восемь лет назад, что мы то и дело пропускаем удары, что нам было легко с бандитами, но теперь сложно с хипстерами.
Почему?
Возможны разные объяснения.
Можно нацепить маску либерального начетчика и сказать, что бандиты неэффективны, ибо устарели, а хипстеры эффективны, ибо креативны. Они современные, модные, пластичные, транспарентные, какие там еще? - в общем, как учит нынешняя газета Правда, у таких все должно получаться. Одна проблема - мы видели Навального, Волкова или Каца, видели Белоруссию двадцатого года, и это правило не работает.
Можно пойти другим путем и сказать, что Украина восемь лет накачивала себя национализмом и милитаризмом, пока Россия бессмысленно сидела в переговорных комиссиях и каталась на яхтах - и вот, докаталась. Хочешь кататься - люби и саночки возить, а мы саночки не возили, мы только воровали и развлекались, а теперь нам от этого кисло. Были бы мы суровой фашистской диктатурой, а не этой нашей манной кашкой - имели бы иной результат.
Это близкая мне точка зрения, но все-таки - один психологический строй, одна идеология и пропаганда не может преобразить государство. Муссолини был таким бравым диктатором, так у него все на словах было красиво - и что же?
Так что я склонен остановиться на третьем - и самом простом объяснении.
Дело в том, что наш агитпроп врал, когда рассказывал, что в 2014 году в Киеве пришли к власти американцы, рептилоиды и мировая закулиса.
Тогда - не пришли. Тогда - донецкую мафию свалила общими усилиями вся остальная, обиженная ей мафия, которая и попыталась после этого продать себя западному миру под предлогом борьбы с Россией. Получилось у нее так себе.
А вот в 2019 году - парадоксально незаметно, без всяких майданов, более того, под флагом налаживания отношений с Россией - рептилоиды как раз и пришли.
То есть в 2014 году с нами воевали подлинная, одинокая Украина - все ее доны-бароны - с тем хозяйством, что у них было в распоряжении. Собственными силами - и с предсказуемым результатом.
А в 2022 году против команды телезрителей наших федеральных каналов - сели играть Виктор Сиднев, Александр Друзь и Федор Двинятин. Команда знатоков Запада.
Хипстеры - всего лишь маска западного мира; именно теперь, а вовсе не после майдана, он сам начал с нами бороться, своими холеными ручками. Восемь лет назад - еще думал, что как-нибудь утрясем, утрамбуем, пустяки, дело житейское, а сейчас он буквально подавляет бунт.
Отсюда и волшебная перемена.
И что с этим делать?
На этом месте автор кряхтит и берет паузу.

Очень большое значение в происходящих событиях - невеселых событиях, как мы видим, - имеет психологическое состояние двух систем.
Украинская система бодрая, быстрая, злая. У нее все плохо, ей надо драться за выживание. Она очень похожа на Кремль эпохи Ельцина, на предвыборные штабы 1996 и 1999 года, когда нужно было из безысходной ситуации вытащить победу любой ценой, иначе придет Зюганов или Лужков.
Люди носятся, придумывают разные смелые идеи, у них "пан или пропал", а когда так - им надо слушать тех, кому есть что сказать, и давать определенную свободу рук тем, кто умеет что-то делать.
Московская система вялая, сытая, сонная. У нее все хорошо. Она двадцать лет рассказывала сама себе, какая она великая - и сама себя убедила.
Чтобы принять в этой системе решение, его надо согласовать. Чтобы его согласовать, надо сначала пройти миллион кабинетов, что уже невозможно, но даже если их кто-то проходит, то потом высшее начальство - может быть, но это не точно, - через пару месяцев выпросит у Путина тридцать секунд, чтобы получить одобрение (без этого здесь никому ничего нельзя). Или не получит. Или не захочет.
Но лучше просто ничего не делать, чтобы зря время не тратить. И вообще, вам больше всех надо, что ли? Инициатива наказуема.
Вот мы и видим, как энергичные украинские пираньи обгладывают русского слона, пока он даже не просыпается.
Может, он и проснется. Может, он их и затопчет когда-нибудь.
Впрочем, более вероятно, что если он и проснется, то затопчет он нас самих.

Наша страна в двадцать первом веке имеет дело с нерешаемыми проблемами, которые легко решаются, но при этом все равно нерешаемы.
Да, именно так.
Как это бывало и раньше.
Российская империя в начале двадцатого века имела дело с нерешаемой проблемой рождения массового городского общества.
Нужно было в ураганных масштабах заниматься пропагандой, нужно было создавать огромный институт охраны всего от всех (то есть не "лейб-гвардии гусарский полк", а - вохровцы-менты-следователи-конвоиры), нужно было строить свою "партию имени царя", которая подменяла бы собой выборное самоуправление, митинговала и организовывала толпу в нужную сторону, нужно было умасливать чем-то пришедшие в историческое движение низы.
Все это было не так уж сложно, но, увы, только с другими людьми. С теми, кто понимал, что новым индустриальным миром нужно жестко руководить, одновременно говоря с ним на каком-то другом языке, а не рассчитывать на то, что все как-нибудь само, с Божьей помощью.
С Лениным и Троцким, а не князем Голицыным и бароном Фредериксом.
Советский Союз в конце двадцатого века имел дело с нерешаемой проблемой рождения общества потребления.
Нужно было в ураганных масштабах производить тряпки и шмотки, тачки, закуски и путевки на тропические острова. Нужно было развлекать и отвлекать людей, кормить и поить их, манипулировать их простыми страстями, разрешать им покупать, торговать и заниматься комической мещанской суетой - не теряя, однако, общего политического и силового контроля (как то и осуществили китайцы). Им нужно было устроить телевизор и колбасу, ярмарку и балаган.
И все для этого было, кроме одного: психологических возможностей тех, кто командовал. И кто по-прежнему считал, что в мире казарм и сталеваров какие-то супермаркеты и шоу - это буржуазная чепуха. И, значит, потребовались другие люди.
Чубайсы, Павловские и Малашенки, а не Черненки и Кириленки, и не Рыжковы и Павловы.
И вот, мы снова на том же месте. С нерешаемой проблемой рождения общества постмодерна.
Общества, где должна быть обеспечена иллюзия всеобщего присутствия и участия, где власть должна быть фрагментирована, рассеяна, что, однако, не должно мешать ее цельности. Общества, где каждый - сам себе активист, журналист, военкор, королева красоты, эксперт по всем вопросам, террорист, иноагент, источник национального суверенитета и эксплуататор. Общества, состоящего из хаотично плывущих облаков, которые, тем не менее, должны в удивительном единстве плыть в одну сторону, подгоняемые невидимым ветром.
Красиво, но туманно звучит, не правда ли? Это потому что современность еще не сформировалась до конца, мы видим только какие-то куски и края следующей жизни, куда надо найти дорогу, и желательно - найти не так, как это было в 1910-е и 1980-е.
Это решаемо.
Но все равно нерешаемо - пока кто-нибудь неизвестный и страшный вдруг не придет и не решит.

Все нынешние проблемы Российской Федерации, проблемы, переходящие в трагедии, связаны с тем, что Российская Федерация втянулась в огромный конфликт с западным миром, не имея при этом никакого сознательного, серьезного желания в этот конфликт втягиваться, его продолжать, ну и хотя бы отчасти в нем побеждать.
Все произошло постепенно, незаметно, случайно, в силу хаотического нарастания разных обстоятельств.
Именно так, кстати, все и бывает в жизни. Люди растут или стареют, начинают любить друг друга или меняются - не по плану, а неизвестно когда и как.
Вот так и РФ шаг за шагом оказалась в роли нового мирового зла, тогда как на самом деле ценности нашей элиты остались ровно теми же, что и были: они хотят подавать газ в Латвию, издавать учебники украинского языка, ездить на международные конференции и подписывать с иностранцами бумажки, кататься на яхте и быть частью коллективного глобального мажора с легким советским ностальгическим оттенком.
Русскому патриоту (и мне в том числе) все время кажется, что вот-вот произойдет какое-то большое событие - или оно уже произошло - и все изменится, и власть изменится, и господствующие ценности государства вынужденно поменяются на другие, национальные.
Крым вернули? Ну теперь-то уж по-старому нельзя! Война на Донбассе началась? Ну теперь-то уж по-старому нельзя! Наши самолеты сбивают? Навальный летит из Берлина, размахивая трусами? Революция в Минске? Господи, 24 февраля! Ну теперь-то уж точно нельзя по-старому. А украинское наступление под Харьковом? А референдумы? Будет еще что-то, и еще, и еще.
Но по-старому можно всегда.
И всегда будет по-старому, пока нынешняя реальность не закончится, ничто не вечно.
Но пока она длится, никаких изменений не будет.
Российская Федерация, устало отмахиваясь от все новых и новых атак - военных, террористических, санкционных, - будет терпеливо ждать примирения с западным миром и возвращения к тому единственному, что составляет смысл жизни ее начальства, то есть существованию в роли арабских шейхов, но со снегом вместо песка.
Но и мы не изменимся.
Мы тоже будем бессмысленно и терпеливо ждать, что шейхи и мафиози волшебным образом перевоплотятся в Фиделя Кастро, Менахема Бегина и Хо Ши Мина.
А они не хотят и не могут. И нам обидно.
Но обижаться не надо.
Надо привыкать.

Наше начальство демонстрирует принципиальное, фатальное непонимание элементарного принципа организации конфликта и лидерства в этом конфликте - принципа, которым блестяще владеют украинцы.
Ваш противник в некотором месте прошел вперед 30 километров. Мучительно отодвигать его, обливаясь кровью, на 15 километров в обратную сторону - возможно, необходимо, но одним этим действием нельзя ничего выиграть.
А чтобы выиграть, нужно найти совсем другие места - и создать там внезапные очаги хаоса, шока, эскалации. И вовсе не только в смысле прямого военного наступления, которое не всегда реалистично. Есть и другие способы сделать так, чтобы на той стороне возникли ЧП где-то еще.
И тогда - враждебное начальство отвлечется на преодоление других проблем, армия потеряет способность гнать с прежней скоростью подкрепления туда, куда она их гонит, а общество будет вопить на зашкаливающих децибелах, опять-таки сбивая с толку себя и армию.
Главное - деморализация, эффект неожиданности, испуг. Ошибки, совершенные на нервной почве - и нарушение управления из-за необходимости тушить все и сразу.
Так делается победа.
Так работают украинцы.
У них в одном месте едут танки, в другом по кустам прыгают диверсанты, в третьем взрывают склады, в четвертом атакуют хакеры и боты, в пятом хамят их чиновники, в шестом работают санкции, - а ты давай, успевай реагировать на все сразу.
Российская Федерация так не работает.
Она тупо колотится об стенку в одном месте - и, если повезет, эту стенку прошибает, после чего медленно - чтобы все успели подготовиться - выбирает другую стенку, об которую начинает стучаться своей чугунной головой.
Прямо сейчас можно было бы устроить в Сумской области что-то одно, в Киеве другое, во Львове третье, в Одессе четвертое, словом, создать такой веер событий, что украинцам стало бы не до Харьковской области - и наши войска там отогнали бы их сравнительно легко.
Но, разумеется, никто с нашей стороны не будет беспокоить украинцев диверсиями, фейерверками, провокациями и прочими бум-бум-трах-тибидох-что происходит.
Мы будем отвечать им строго инерционно. И строго там, где все уже произошло.
Простые вы люди, как писал в таких случаях Лимонов, все-то у вас через ж.

Ну что тут можно сказать?
Не хотят.
Все решает психология и мотивация, а всякие там танки и пушки - это уже второе дело, особенно если за вашей спиной страна от Калининграда до Владивостока.
В августе 1991 года на одной стороне была огромная армия, спецслужбы, милиция, государственный аппарат, а на другой - Ельцин и толпа активистов. Победил тот, кто победил. Почему? - имел волю к победе. Желание и уверенность.
1996 год - то же самое. 1999 год - то же самое. И даже февраль-март 2014 года в Крыму - то же самое. Так часто бывает в истории.
И то же самое мы видим сейчас.
Мирная, безнациональная, мафиозная система не хочет ничего делать. Она не для того много-много лет деньги зарабатывала, чтобы драться за Изюм. У нее колесо обозрения, плитка, фонарики.
Вся та история, внутри которой мы находимся, изначально была силовой манипуляцией, а не войной, с идеей 1968 года в Праге.
Когда этого не получилось - возник мирный договор в Стамбуле. Когда и этого не получилось - возник новый план, что Европа замерзнет и все равно образуется Стамбул.
Но никакого "милитаризма" нет и в помине, он существует только в либеральных фантазиях.
Потому что для серьезного сопротивления нужно перестраивать всю философию управления и весь государственный стиль. Превращаться из мафии в нацию.
Но это, прямо скажем, маловероятная перспектива.
Зато день города, колесо обозрения и салют.
С праздником, москвичи!

Самое ужасное, конечно, то, что вот эти карикатурные дегенераты, которые сегодня устроили в Москве праздничный салют, - они и называются во всем мире тоталитаризмом, милитаризмом, фашизмом, русским национализмом, империей, угрозой человечеству etc., и будут называться именно так.
И мы никогда никому не объясним, как все было на самом деле.

Слов нет.