В традиции первых двух сезонов «The bear» (2022 – ...) главным образом ставка делалась на подсвечивание травмы, в третьем же краски feeling blue стали сгущаться в сторону ее переосмысления. Прошлое, как главный двигатель драматургической арки, уже не столько всплывает в виде флешбэков или пасхалок, сколько успевает приобрести новые формы в настоящем.

Герой Джереми Аллена Уайта словно достигает своего ментального дна, все чаще обливаясь подсветкой сапфировой мрачности. Уход в отрицание разговора, необходимого после брутального разрыва отношений, напоминает растянутую попытку прочитать письмо покойного брата, когда неизбежное столкновение с реальностью утраты оттягивается изнуряющей работой. Сезон сменяет цифру и ставка повышается, к оглушающему кухонному кавардаку добавляя амбицию в виде ежедневного обновления меню.

Оттого основным чувством как для многих героев, так и для зрителя при просмотре может стать бесконечное ощущение переломного момента, из которого не очень понятно, как выйти с наименьшим ущербом. В первую очередь уже не для себя, а для близких – будь то приближающееся материнство, внезапная вакансия мечты в новом ресторане или попытка объяснить, что на самом деле чувствуешь. Предприняв хоть что-то, кажется, что в любом случае навредишь тем, кто успел стать дорог. Вектор к желаемому будущему вроде был задан, но успел размыться – багаж неотделимого опыта уже пустил корни значимости, сильно замедляя процесс принятия решения. Ощущение внутреннего хаоса отчетливее осознается с приходом противоположных явлений: предвкушение катастрофы в долгожданных отношениях, изменение динамики цели и средств или потеря полюбившейся рутины.

Герои вцепляются в коммуникационный застой, как в спасательный круг перед бездной самоидентификации в новом статусе. Заморозить чувства в догме every second counts не получится, но и привычно тыкаться в заглушающие боль варианты станет сложнее.

#рутинныезаметки #динаведерникова

«Пустоши» / «Badlands» (1973)

Режиссер: Терренс Малик
Оператор: Так Фудзимото, Стеван Ларнер, Брайан Пробин

#духкино

18 июля стартовал прокат «Одержимой» Вероники Франц и Северина Фиала – мрачной истории, действие которой разворачивается в сельской Австрии середины XVIII века.

Вечно пасмурные верхушки гор объяты туманом, туман же стелется по тропам, что вьются в дремучих лесах, сшивая окрестные деревушки. Юная Агнес выходит замуж и покидает отчий дом. Она грезит о счастливой женской доле, теплом супружеском ложе и детях, рожденных в любви. Увы, впереди ее ждет нечто совершенно иное.

В картине режиссерского дуэта, подарившего нам психологические хорроры о материнстве «Спокойной ночи, мамочка» (2014) и «Сторожка» (2020), нет привычного зрителю антагониста: эта роль рассредоточена по красивейшим и вместе с тем депрессивным сельским пейзажам.

«Одержимая» (в оригинале «Des Teufels Bad» – «Дьявольская баня») – это не типичный фолк-хоррор. Более того, в картине в принципе не так много хоррор-элементов. Трейлер умело заигрывает со зрительскими ожиданиями, в то время как в центре повествования оказывается заложена совсем другая идея – безусловно, интересная с исторической и весьма актуальная с культурной точек зрения.

Однако эта предельно натуралистичная картина с выдающейся операторской работой и саундтреком порой ощущается скорее как историческое исследование, нон-фикшн, который попытались завернуть в шкуру художественного фильма (что, в общем-то, недалеко от истины). «Одержимая» – это словно бы попытка скрестить «Антихриста» (2009) или «Меланхолию» (2011) Ларса Фон Триера с «Ведьмой» (2015) Роберта Эггерса. К несчастью, не вполне оправданная драматургически и местами откровенно унылая.

И все же создателям удается надавить на зрителя гнетущим чувством неизбежной трагедии – пусть и с палкой в колесе по вине пролога. Фанатичная религиозность порой не отличима от колдовства, а депрессия – от одержимости. А может, виной-таки всему злой рок, притаившийся гнилым пальцем в кровати?

#рутинныезаметки #левонсутидзе

Здесь скомплектованы пять абзацев, посвященных «Собирателю душ» Оза Перкинса (в кино с 25 июля). Первый только что подошел к концу.

«Собиратель душ» — это фильм, выдающаяся рекламная кампания которого заставляет теперь уголки губ с плаксивым видом устремляться вниз. Пожалуй, особенно удручает в этой истории то, что при очевидной дистрофии в нише «серьезного психологического хоррора», картина не способна претендовать и на статус «хорошего плохого кино».

Большие надежды возлагались и на юную «королеву крика» - Майку Монро, и на перформанс Николаса Кейджа. К несчастью, персонаж Кейджа, позаимствовавший грим Шарлиз Терон из «Монстра» (2003), существует на уровне безжизненных гримас, а натужно-нервная игра Монро быстро утомляет и местами начинает раздражать. Кейдж мог бы впечатлить привычной экспрессией — увы. Его, по умолчанию, обаятельные ужимки работают лишь в паре с лицом актера, а вот под силиконовой маской оказываются совершенно бессильны. Зато дом героини взаправду чудесен и расползается в голове ностальгией по «Твин Пиксу» (к тому же, именно на этот участок фильма приходится, пожалуй, наиболее удачный саспенс-момент). Также хочется отметить прекрасные пейзажи, особенно кадры ночного леса, и запоминающийся саунд-дизайн.

Жанры детектива и хоррора, взятые Перкинсом за основу, просто не сращиваются в убедительный мистический триллер. Самое обидное, пожалуй, укладывается в финальные 15-20 минут картины: создатели, стремящиеся на протяжении всего сюжета расставить «дорожные знаки» так, чтобы история сложилась за счет визуального повествования, к концу лишь разводят руками и принимаются за дешевый рассказ. Это — грустное признание поражения. Красота в фильме не соответствует сценарной пустоте, и этот контраст оставляет особенно неказистое впечатление.

Но у фильма, разумеется, есть и плюсы: например, это отличный повод пересмотреть «Молчание ягнят» (1991).

#рутинныезаметки #левонсутидзе