Половцы, венгерские palócok и теория субстрата.
На верхних фото головной убор замужней женщины из субэтнической группы венгров "палоцок" (palócok), проживающей на севере Венгрии и на юге Словакии и считающей себя потомками летописных половцев, в сравнении с половецкими каменными статуями с пространств Дешт-и-Кыпчак. Налицо прямая связь.
Напрашивается аналогия с нашими великорусскими суздальско- нижегородскими и костромскими кокошниками имеющими прямые параллели в финских древностях Волго-Очья 1 тыс.н.э. См. нижние фото: слева направо - женский головной убор с Кошибеевского могильника III-V вв. у села Кошибеева Сасовского района Рязанской области принадлежащий рязано-окцам (КРОМ). Реконструкция мерянского женского головного убора из Алабужского клада. Автор рисунка - Павел Алёшин. Реконструкция на основе археологических находок на Алабужском городище VII века, Плёсский район Ивановской области.
Субстрат рулит.
#венгры #половцы #великороссы #финны #субстрат
На верхних фото головной убор замужней женщины из субэтнической группы венгров "палоцок" (palócok), проживающей на севере Венгрии и на юге Словакии и считающей себя потомками летописных половцев, в сравнении с половецкими каменными статуями с пространств Дешт-и-Кыпчак. Налицо прямая связь.
Напрашивается аналогия с нашими великорусскими суздальско- нижегородскими и костромскими кокошниками имеющими прямые параллели в финских древностях Волго-Очья 1 тыс.н.э. См. нижние фото: слева направо - женский головной убор с Кошибеевского могильника III-V вв. у села Кошибеева Сасовского района Рязанской области принадлежащий рязано-окцам (КРОМ). Реконструкция мерянского женского головного убора из Алабужского клада. Автор рисунка - Павел Алёшин. Реконструкция на основе археологических находок на Алабужском городище VII века, Плёсский район Ивановской области.
Субстрат рулит.
#венгры #половцы #великороссы #финны #субстрат
Архетипы охотников и воинов.
Из тг канала @radicalrus: "Надо понимать, что история народа помимо его модерной социально-политической истории включает в себя и палеоисторию всех его предков, а именно племён и археологических культур, на генетическо-культурной базе которых он сложился. И в этом смысле русские являются потомками не только землепашцев, но и воинов-завоевателей и охотников-собирателей, тысячелетние архетипы которых легко просыпались даже в тех, кто был загнан в крепостные в последние несколько веков".
В нашем национально-историческом дискурсе в воинах-завоевателях многие склонны видеть одних лишь славян. Так сложилось исторически, исходя из сталинской концепции истории (при том, что даже романовская имперская историография не была столь категоричной). Считая остальных лишь охотниками и рыбаками быстро ассимилированными первыми.
В реальности все не так просто. Надо понимать, что волго-окские финны были столь же воинственны (на что указывает большое количество оружия в могильниках, к примеру, у муромы и рязано-окцев), и постепенное сложение новой древнерусской культурной общности (основанной в первую очередь на базе интернациональной христианской религии, а не на этничности) - это паритет сил племен вошедших в государство Рюрика. Ни какого классического завоевания вроде англо-саксонского или норманского в Англии, или римского на Балканах, на Руси не было.
К началу раннего средневековья, в VIII-IX веках, финны, как и их соседи балто-славяне, давно не были охотниками и рыболовами. Они имели свои протогородские центры с развитой сельской округой, ремесленные центры, комплексное хозяйство, внушительную военную силу, были включены в систему международной торговли, в которой скандинавская фактория в Тимерёво была лишь промежуточным хабом, не имеющим существенной политической власти в Ростовской земле.
Переселение части скандинавов, новгородских словен, и верхневолжских кривичей в Ростово-Суздальскую землю в период IX-XI веков тоже не имело характера завоевания. Ни на одном мерянско-древнерусском археологическом памятнике нет следов пожарищ, похожих на следы Батыева нашествия на Русь XIII века.
Даже с утверждением власти киевского клана Юрьевичей в Залесье все не так однозначно, не смотря на закат собственно мерянской государственности. В прочем не одна она пресеклась, точно такая же судьба постигла соседних вятичей, потерявших свою княжескую династию и ставших частью Рязанского и Черниговского княжеств. Это тема для отдельного материала, или скорее серии материалов, которую мы планируем в дальнейшем.
Напоследок же отметим, в контексте сказанного, архетип охотников-собирателей присущ в равной степени всем участникам великорусского этногенеза, это наш общий фундамент, наследие бронзового и раннего железного веков, точно как и архетип воинов раннего средневековья.
#этногенез #древняярусь #великороссы #славяне #финны
Из тг канала @radicalrus: "Надо понимать, что история народа помимо его модерной социально-политической истории включает в себя и палеоисторию всех его предков, а именно племён и археологических культур, на генетическо-культурной базе которых он сложился. И в этом смысле русские являются потомками не только землепашцев, но и воинов-завоевателей и охотников-собирателей, тысячелетние архетипы которых легко просыпались даже в тех, кто был загнан в крепостные в последние несколько веков".
В нашем национально-историческом дискурсе в воинах-завоевателях многие склонны видеть одних лишь славян. Так сложилось исторически, исходя из сталинской концепции истории (при том, что даже романовская имперская историография не была столь категоричной). Считая остальных лишь охотниками и рыбаками быстро ассимилированными первыми.
В реальности все не так просто. Надо понимать, что волго-окские финны были столь же воинственны (на что указывает большое количество оружия в могильниках, к примеру, у муромы и рязано-окцев), и постепенное сложение новой древнерусской культурной общности (основанной в первую очередь на базе интернациональной христианской религии, а не на этничности) - это паритет сил племен вошедших в государство Рюрика. Ни какого классического завоевания вроде англо-саксонского или норманского в Англии, или римского на Балканах, на Руси не было.
К началу раннего средневековья, в VIII-IX веках, финны, как и их соседи балто-славяне, давно не были охотниками и рыболовами. Они имели свои протогородские центры с развитой сельской округой, ремесленные центры, комплексное хозяйство, внушительную военную силу, были включены в систему международной торговли, в которой скандинавская фактория в Тимерёво была лишь промежуточным хабом, не имеющим существенной политической власти в Ростовской земле.
Переселение части скандинавов, новгородских словен, и верхневолжских кривичей в Ростово-Суздальскую землю в период IX-XI веков тоже не имело характера завоевания. Ни на одном мерянско-древнерусском археологическом памятнике нет следов пожарищ, похожих на следы Батыева нашествия на Русь XIII века.
Даже с утверждением власти киевского клана Юрьевичей в Залесье все не так однозначно, не смотря на закат собственно мерянской государственности. В прочем не одна она пресеклась, точно такая же судьба постигла соседних вятичей, потерявших свою княжескую династию и ставших частью Рязанского и Черниговского княжеств. Это тема для отдельного материала, или скорее серии материалов, которую мы планируем в дальнейшем.
Напоследок же отметим, в контексте сказанного, архетип охотников-собирателей присущ в равной степени всем участникам великорусского этногенеза, это наш общий фундамент, наследие бронзового и раннего железного веков, точно как и архетип воинов раннего средневековья.
#этногенез #древняярусь #великороссы #славяне #финны
Коллега Степной новиоп пишет про инклюзивность марийцев которая не может не восхищать: "тоже, что ли, марийцем стать"?
Мое мнение - не стать, а скорее вспомнить, что все мы немного марийцы, уж мы, поволжские русские, точно.
Почему? Потому что марийское у нас в самой почве. Про это писал марийский историк и этнограф из МарНИИ Виталий Александрович Акцорин в своей книге «Прошлое марийского народа в его эпосе», вышедшей в НН 2000 году, Под редакцией нижегородского историка Н.В. Морохина.
В ней перед нами развёртывается повествование о марийских переселениях по самым разным направлениям, столкновениях с соседями, освоении некогда глухих таёжных терриорий Поволжья...
Значительное место в марийских преданиях уделяется взаимоотношениям проживавших некогда вблизи Москвы «марийцев» с древнерусскими князьями и царями и причинам их отселения на восток.
Например в легенде о царе Ханаяне виден мотив былой концентрации марийских племен вокруг московской территории: "На Москве сидел в то время царь наш и князь Ханаян, а сын его Омельян был в Перми, а в большой Ямбургской крепости (ныне г.Кингисепп Ленинградской области) сидел богатырь наш Тач, на Яранске сидел князь Мамай, а у нас здесь, в городке Пижанке (ныне г.Советск Кировской области)..., сидел князь Пивик..., а в Васильсурске были три князя - три брата Арталоф, Салаоф, Каралоф. И был над всеми бог Кугу-Юмо, которому в жертву приносили самого лучшего жеребенка, а над всеми князьями был самый большой князь Ханаян" (Зыков, 1932).
Подчеркивается богатство и сила Ханаяна: он имел несколько тысяч хорошо вооруженных и храбрых воинов, табуны лошадей, стада рогатого скота, овец, гусей, уток. Он представлен как крупный феодальный правитель, сконцентрировавший большое богатство и объединивший огромную территорию от Камы до Прибалтики.
В легенде "О царе Ханаяне и его князьях" тоже содержится мотив жертвоприношения около Москвы. Бог Кугу Юмо потребовал от Ханаяна пожертвовать ему семьдесят жеребцов. А тот пожалел и на требование бога стал отвечать дерзостью. За это бог рассердился и наказал Ханаяна, отняв у него силу и устроив нападение русских князей на марийцев. Далее в данном произведении говорится, что марийцы начали отступать, а затем переселяться за Волгу. Переселение тянулось долго, за этот период умерли и царь Ханян, и взявшийся руководить его сын Омелька. Таким образом, легенда отражает конфликт царя Ханаяна и самого бога Кугу Юмо, который потребовал слишком большую жертву.
Повод переселения древних марийцев на восток объясняется в мистическом плане, но в произведении улавливаются социально-политические мотивы.
Упоминаются в легендах и исторические личности, связанные с Москвой.
Например, в одном из преданий говорится, что на месте Москвы марийцы заложили города, но средств на его постройку не хватило. Деньги дал богатый человек Иван Калта ( калта - по марийски "денежный мешок", трансформировалось в русское -"калита"). Город был построен с его помощью и назван Москвой по названию реки Маскаэнер ("Медвежья река").
Русские назвали Ивана по-своему - Калита (МарНИИ, 1966, д.Мари-Тумник Яранского р-на Кировской обл.). В другом предании говорится о том, что марийцы продали местность в районе русской столицы русскому князю Ивану Калите, который основал там город Москву.
В исторических легендах и преданиях есть попытка объяснить причину переселения с запада. Одни информаторы утверждают, что оно связано с насильственной христианизацией, которая велась возле Москвы еще князем Владимиром Мономахом, другие - что марийцев притесняла мордва. Вероятно, эта мотивация возникла в разные эпохи, в разных социально-экономических и политических условиях.
Существенно то, что марийцы традиционно обитали в Верхнем и Среднем Поволжье и разбросано, соседствовали с разными финскими и балто-славянскими народами и имели с ними различные по характеру контакты.
Все они и послужили "кирпичиками" для новой этнической общности которая появилась к XV-XVI векам, и которую мы знаем под именем великороссов.
Залесец.
#марийцы #финны #славяне #москва #московия
Мое мнение - не стать, а скорее вспомнить, что все мы немного марийцы, уж мы, поволжские русские, точно.
Почему? Потому что марийское у нас в самой почве. Про это писал марийский историк и этнограф из МарНИИ Виталий Александрович Акцорин в своей книге «Прошлое марийского народа в его эпосе», вышедшей в НН 2000 году, Под редакцией нижегородского историка Н.В. Морохина.
В ней перед нами развёртывается повествование о марийских переселениях по самым разным направлениям, столкновениях с соседями, освоении некогда глухих таёжных терриорий Поволжья...
Значительное место в марийских преданиях уделяется взаимоотношениям проживавших некогда вблизи Москвы «марийцев» с древнерусскими князьями и царями и причинам их отселения на восток.
Например в легенде о царе Ханаяне виден мотив былой концентрации марийских племен вокруг московской территории: "На Москве сидел в то время царь наш и князь Ханаян, а сын его Омельян был в Перми, а в большой Ямбургской крепости (ныне г.Кингисепп Ленинградской области) сидел богатырь наш Тач, на Яранске сидел князь Мамай, а у нас здесь, в городке Пижанке (ныне г.Советск Кировской области)..., сидел князь Пивик..., а в Васильсурске были три князя - три брата Арталоф, Салаоф, Каралоф. И был над всеми бог Кугу-Юмо, которому в жертву приносили самого лучшего жеребенка, а над всеми князьями был самый большой князь Ханаян" (Зыков, 1932).
Подчеркивается богатство и сила Ханаяна: он имел несколько тысяч хорошо вооруженных и храбрых воинов, табуны лошадей, стада рогатого скота, овец, гусей, уток. Он представлен как крупный феодальный правитель, сконцентрировавший большое богатство и объединивший огромную территорию от Камы до Прибалтики.
В легенде "О царе Ханаяне и его князьях" тоже содержится мотив жертвоприношения около Москвы. Бог Кугу Юмо потребовал от Ханаяна пожертвовать ему семьдесят жеребцов. А тот пожалел и на требование бога стал отвечать дерзостью. За это бог рассердился и наказал Ханаяна, отняв у него силу и устроив нападение русских князей на марийцев. Далее в данном произведении говорится, что марийцы начали отступать, а затем переселяться за Волгу. Переселение тянулось долго, за этот период умерли и царь Ханян, и взявшийся руководить его сын Омелька. Таким образом, легенда отражает конфликт царя Ханаяна и самого бога Кугу Юмо, который потребовал слишком большую жертву.
Повод переселения древних марийцев на восток объясняется в мистическом плане, но в произведении улавливаются социально-политические мотивы.
Упоминаются в легендах и исторические личности, связанные с Москвой.
Например, в одном из преданий говорится, что на месте Москвы марийцы заложили города, но средств на его постройку не хватило. Деньги дал богатый человек Иван Калта ( калта - по марийски "денежный мешок", трансформировалось в русское -"калита"). Город был построен с его помощью и назван Москвой по названию реки Маскаэнер ("Медвежья река").
Русские назвали Ивана по-своему - Калита (МарНИИ, 1966, д.Мари-Тумник Яранского р-на Кировской обл.). В другом предании говорится о том, что марийцы продали местность в районе русской столицы русскому князю Ивану Калите, который основал там город Москву.
В исторических легендах и преданиях есть попытка объяснить причину переселения с запада. Одни информаторы утверждают, что оно связано с насильственной христианизацией, которая велась возле Москвы еще князем Владимиром Мономахом, другие - что марийцев притесняла мордва. Вероятно, эта мотивация возникла в разные эпохи, в разных социально-экономических и политических условиях.
Существенно то, что марийцы традиционно обитали в Верхнем и Среднем Поволжье и разбросано, соседствовали с разными финскими и балто-славянскими народами и имели с ними различные по характеру контакты.
Все они и послужили "кирпичиками" для новой этнической общности которая появилась к XV-XVI векам, и которую мы знаем под именем великороссов.
Залесец.
#марийцы #финны #славяне #москва #московия
Telegram
степной новиоп
раз уж вспомнили о красоте языков — как я не раз уже признавался, я ужасно люблю марийский. абсолютно чудесный, вот прямо необъяснимо мой язык и в плане звучания, и в плане стройности грамматики. что я только ни пытался учить в своей жизни, марийский всегда…
Спят курганы темные.
Уважаемый Павел Пряников разместил интересную карту из книги «Восточные славяне: освоение новых территорий». На ней обозначена граница древне-русских курганов – которая может рассматриваться как граница, где заканчивается доминирование пришлой славянской культуры над автохтонными финно-уграми. https://publielectoral.lat/tolk_tolk/6926
В реальности все гораздо сложнее.
Мнение о доминировании славян в зоне "повсеместного распространения курганов в Ростово-Суздальской земле" и представление о курганах как об "обязательных атрибутах древнерусского сельского ландшафта" было ранее аксиомой, и лишь специалистам масштаба Николая Андреевича Макарова (директор Института археологии РАН) сейчас удается выявить слабость оснований этих взглядов.
Первые проблемы для этой идеи возникают в 1980-х гг., когда исследования В.А. Лапшина показали: самые первые и очень немногочисленные следы славян появляются лишь со второй четверти X в., а уверенно говорить о появлении в регионе славянского населения можно лишь в XI в. Одновременно выясняется, что курганы с сожжениями - т.е. курганы раннего периода (IX - перв. пол. Х вв.) в могильнике Тимерево содержат материалы скандинавского и финского (прибалтийского и поволжского) происхождения, но говорить о "славянском комплексе" в них трудно. А это - уникальный памятник для региона, других ранних курганов тут нет.
Тогда же появились работы Е.А. Рябинина, показывающие отсутствие в Ярославском и Костромском Поволжье следов новгородских словен - сопок, ромбощитковых височных колец, каменных обкладок курганов. Гипотеза XIX века о словенах как колонизаторах региона в итоге отметается как безосновательная.
В 2000-х гг. в рамках исследования Суздальского Ополья к материалам раскопок Уварова вновь обращается Н.А. Макаров. К этому времени группой под его руководством уже была проделана работа по картографированию селищ конца I – начала II тыс. н.э. в регионе. Выясняется поразительная вещь: поселений оказалось в 5 раз больше, чем могильников, а для более раннего периода – в 9 раз больше.
"Таким образом, в Суздальском Ополье выявляется значительная диспропорция в числе поселений и погребальных памятников" - пишет Н.А. Макаров. Он приходит к убедительному выводу: "курганный обряд не был общепринятой нормой в центральных районах Суздальской земли". (Макаров Н.А., Красникова А.М., Карпухин А.А. Курганные могильники Суздальской округи//Великий Новгород и Средневековая Русь. М., 2009. С.432-454)
Этот вывод, однако, важен не только сам по себе. Для археологов от А.А. Спицына в 1905 г. и доныне очевиден факт: погребальные памятники славян - курганы, а финно-угров - могильники. И если установлено, что в X-XII веках население, погребавшее своих мертвых в курганах составляет в Волго-Клязьминском междуречье подавляющее меньшинство, то это - серьезный аргумент, подрывающий саму возможность "массовой славянской колонизации".
Что вполне убедительно: к примеру, массовое переселение англов и саксов в Британию за сто пятьдесят лет оставило на британской земле 50 000 однозначно германских захоронений в 1500 могильниках, четко отличающихся от кельтских памятников того же периода. Следы славян в Суздальской земле, как видим, совсем не так выразительны.
Поскольку, как выяснилось, жители мерянских земель в IX-XII вв. чаще хоронили покойников не в курганах, то, следовательно, были могильники. Их трудно выявить на местности. Однако несколько таких памятников уже обнаружено в ходе исследований Н.А. Макарова.
Залесец.
#археология #древняярусь #славяне #финны #курганы
Уважаемый Павел Пряников разместил интересную карту из книги «Восточные славяне: освоение новых территорий». На ней обозначена граница древне-русских курганов – которая может рассматриваться как граница, где заканчивается доминирование пришлой славянской культуры над автохтонными финно-уграми. https://publielectoral.lat/tolk_tolk/6926
В реальности все гораздо сложнее.
Мнение о доминировании славян в зоне "повсеместного распространения курганов в Ростово-Суздальской земле" и представление о курганах как об "обязательных атрибутах древнерусского сельского ландшафта" было ранее аксиомой, и лишь специалистам масштаба Николая Андреевича Макарова (директор Института археологии РАН) сейчас удается выявить слабость оснований этих взглядов.
Первые проблемы для этой идеи возникают в 1980-х гг., когда исследования В.А. Лапшина показали: самые первые и очень немногочисленные следы славян появляются лишь со второй четверти X в., а уверенно говорить о появлении в регионе славянского населения можно лишь в XI в. Одновременно выясняется, что курганы с сожжениями - т.е. курганы раннего периода (IX - перв. пол. Х вв.) в могильнике Тимерево содержат материалы скандинавского и финского (прибалтийского и поволжского) происхождения, но говорить о "славянском комплексе" в них трудно. А это - уникальный памятник для региона, других ранних курганов тут нет.
Тогда же появились работы Е.А. Рябинина, показывающие отсутствие в Ярославском и Костромском Поволжье следов новгородских словен - сопок, ромбощитковых височных колец, каменных обкладок курганов. Гипотеза XIX века о словенах как колонизаторах региона в итоге отметается как безосновательная.
В 2000-х гг. в рамках исследования Суздальского Ополья к материалам раскопок Уварова вновь обращается Н.А. Макаров. К этому времени группой под его руководством уже была проделана работа по картографированию селищ конца I – начала II тыс. н.э. в регионе. Выясняется поразительная вещь: поселений оказалось в 5 раз больше, чем могильников, а для более раннего периода – в 9 раз больше.
"Таким образом, в Суздальском Ополье выявляется значительная диспропорция в числе поселений и погребальных памятников" - пишет Н.А. Макаров. Он приходит к убедительному выводу: "курганный обряд не был общепринятой нормой в центральных районах Суздальской земли". (Макаров Н.А., Красникова А.М., Карпухин А.А. Курганные могильники Суздальской округи//Великий Новгород и Средневековая Русь. М., 2009. С.432-454)
Этот вывод, однако, важен не только сам по себе. Для археологов от А.А. Спицына в 1905 г. и доныне очевиден факт: погребальные памятники славян - курганы, а финно-угров - могильники. И если установлено, что в X-XII веках население, погребавшее своих мертвых в курганах составляет в Волго-Клязьминском междуречье подавляющее меньшинство, то это - серьезный аргумент, подрывающий саму возможность "массовой славянской колонизации".
Что вполне убедительно: к примеру, массовое переселение англов и саксов в Британию за сто пятьдесят лет оставило на британской земле 50 000 однозначно германских захоронений в 1500 могильниках, четко отличающихся от кельтских памятников того же периода. Следы славян в Суздальской земле, как видим, совсем не так выразительны.
Поскольку, как выяснилось, жители мерянских земель в IX-XII вв. чаще хоронили покойников не в курганах, то, следовательно, были могильники. Их трудно выявить на местности. Однако несколько таких памятников уже обнаружено в ходе исследований Н.А. Макарова.
Залесец.
#археология #древняярусь #славяне #финны #курганы
Telegram
Толкователь
Интересная карта от Института археологии РАН, из их книги по исторической географии древней Руси, о которой уже упоминал.
Граница древне-русских курганов – это ещё и граница, к северу от которой заканчивается доминирование пришлой славянской культуры над…
Граница древне-русских курганов – это ещё и граница, к северу от которой заканчивается доминирование пришлой славянской культуры над…
Современная наука - о финнах, славянах и древнерусской культуре в Суздальском Ополье
С учетом нынешнего уровня интернет-дискуссий этот текст представляется мне любопытным. Когда спорящие с видом глашатаев истины цитируют Б.А. Рыбакова или П.Н. Третьякова , заявляя, что те, кто несогласен - "противоречат науке", то им стоит хотя бы узнать актуальное мнение академической науки по вопросам, связанным с формированием древнерусской культуры, колонизацией и славяно-финскими взаимоотношениями. Не то, чтобы я считал это мнение истиной в последней инстанции (об этом я напишу в отдельном посте), но оно существует, оно аргументировано, его нельзя не принимать во внимание и в любом случае оно заслуживает большего доверия, чем "славянопатриотические фантазии".
Аким Трефилов.
Этнокультурная ситуация и проблема формирования древнерусской культуры
#славяне #финны #древняярусь
С учетом нынешнего уровня интернет-дискуссий этот текст представляется мне любопытным. Когда спорящие с видом глашатаев истины цитируют Б.А. Рыбакова или П.Н. Третьякова , заявляя, что те, кто несогласен - "противоречат науке", то им стоит хотя бы узнать актуальное мнение академической науки по вопросам, связанным с формированием древнерусской культуры, колонизацией и славяно-финскими взаимоотношениями. Не то, чтобы я считал это мнение истиной в последней инстанции (об этом я напишу в отдельном посте), но оно существует, оно аргументировано, его нельзя не принимать во внимание и в любом случае оно заслуживает большего доверия, чем "славянопатриотические фантазии".
Аким Трефилов.
Этнокультурная ситуация и проблема формирования древнерусской культуры
#славяне #финны #древняярусь
Яндекс Дзен
Современная наука - о финнах, славянах и древнерусской культуре в Суздальском Ополье
С учетом нынешнего уровня интернет-дискуссий этот текст представляется мне любопытным. Когда спорящие с видом глашатаев истины цитируют Б.А. Рыбакова или П.Н. Третьякова , заявляя, что те, кто несогласен - "противоречат науке", то им стоит хотя бы узнать…
Следы норманнов в Залесье.
Был недавно в гостях у ростовских археологов, те показали последние находки из запасников Ростовского музея. На фото погребальные подвески-амулеты - «мьёлльниры» или «молоточки Тора», скандинавского происхождения, найденные на территории Ростова Великого. X - XI вв. Аналогичные украшения находят на территории Северной Руси и современных скандинавских стран.
В культурном слое предшественника Ростова - Сарского городища археологами найдено много привозных скандинавских вещей, в том числе оружия, которые мерянские князья покупали у скандинавских воинов-купцов.
Они приплывали торговать на озеро Неро из своей фактории "Тимерёво", находившейся в пределах современного Ярославля.
Залесец.
#скандинавы #финны #археология
Был недавно в гостях у ростовских археологов, те показали последние находки из запасников Ростовского музея. На фото погребальные подвески-амулеты - «мьёлльниры» или «молоточки Тора», скандинавского происхождения, найденные на территории Ростова Великого. X - XI вв. Аналогичные украшения находят на территории Северной Руси и современных скандинавских стран.
В культурном слое предшественника Ростова - Сарского городища археологами найдено много привозных скандинавских вещей, в том числе оружия, которые мерянские князья покупали у скандинавских воинов-купцов.
Они приплывали торговать на озеро Неро из своей фактории "Тимерёво", находившейся в пределах современного Ярославля.
Залесец.
#скандинавы #финны #археология
Историческая славянская география.
Увидел в ленте интересную карту иллюстрирующую статью А. Щавелева - «Белые пятна» имажинарной этногеографии «Повести временных лет» (Методологические и полемические заметки о локализации общностей дулебов, дреговичей, радимичей, тиверцев и хорватов)
Щавелев поставил перед собой задачу проанализировать каверзные случаи локализации некоторых славянских общин X века. Само по себе это очень интересно, в ней он, например, доказывает невозможность точной локализации летописных дреговичей, радимичей и тиверцев.
Я же решил немного подкорректировать карту, поскольку в IX-X веках балты все еще занимали как минимум половину современной территории Республики Беларусь (2. литва до Минска и Логойска, 3. дайнавы до Слонима и Новогрудка, 4. ятвяги до Бреста и Турова) да и с 100% славянскостью самих кривичей все не так однозначно, а также значительную территорию страны Вятичей (1. галинды/голядь от Малоярославца и Калуги до Козельска, как минимум). Обозначил их приблизительные ареалы фиолетовой штриховкой. Что особенно радует, ареалы финно-угосрких племен - мещеры, эрзи в Поочье, мери в Волго-Окском междуречье и веси в Пошехонье на карте обозначены вполне корректно.
Для желающих ознакомиться с статьей Щавелева, файл в pdf
Мерянин.
#славяне #балты #финны #IXвек #Xвек
Увидел в ленте интересную карту иллюстрирующую статью А. Щавелева - «Белые пятна» имажинарной этногеографии «Повести временных лет» (Методологические и полемические заметки о локализации общностей дулебов, дреговичей, радимичей, тиверцев и хорватов)
Щавелев поставил перед собой задачу проанализировать каверзные случаи локализации некоторых славянских общин X века. Само по себе это очень интересно, в ней он, например, доказывает невозможность точной локализации летописных дреговичей, радимичей и тиверцев.
Я же решил немного подкорректировать карту, поскольку в IX-X веках балты все еще занимали как минимум половину современной территории Республики Беларусь (2. литва до Минска и Логойска, 3. дайнавы до Слонима и Новогрудка, 4. ятвяги до Бреста и Турова) да и с 100% славянскостью самих кривичей все не так однозначно, а также значительную территорию страны Вятичей (1. галинды/голядь от Малоярославца и Калуги до Козельска, как минимум). Обозначил их приблизительные ареалы фиолетовой штриховкой. Что особенно радует, ареалы финно-угосрких племен - мещеры, эрзи в Поочье, мери в Волго-Окском междуречье и веси в Пошехонье на карте обозначены вполне корректно.
Для желающих ознакомиться с статьей Щавелева, файл в pdf
Мерянин.
#славяне #балты #финны #IXвек #Xвек
Forwarded from Меряфутурист
Народы "Древней Руси" и полабские славяне.
В одном из тг чатов получил стандартный вопрос: "а в XVII-м веке были меряне?"
В Ростове, Суздале, Переславле, языковой переход свершился, по-видимому, на рубеже XV-XVI вв., а в Костромском Заволжье на рубеже XVII-XVIII вв.. Но где-нибудь в верховьях Унжи, в Унженско-Ветлужском междуречье носители языка вполне могли дожить до XIX века. Тут, правда, возникает вопрос о близости юго-восточных диалектов мерянского и северо-западных диалектов марийского. В то время, поздние меряне могли быть схожими с вытля маре (костромскими марийцами) до степени смешения...
В целом судьба меря похожа на судьбу полабских славян, которые онемечились примерно в тоже время. Мерянский, как и полабский дольше всего задерживался в городах и сельской местности в определённых социально-профессиональных маргинальных группах, например у рыбаков ("Меряжский язык" галичских рыбаков или "жгон" пимокатов - можно рассматривать как поздние отголоски мерянской речи). На острове Рюген полабский язык исчезает к XV в., (как мерянский в округе Ростова и Суздаля исчезает ~XV в.), а в регионе Вендланд дравено-полабский диалект просуществовал до начала XIX века.
Главное отличие мери от западно-славянского кейса заключается в том, что в силу чисто русских особенностей летописания из книжных источников про меря мы почти ничего не знаем (кроме нескольких упоминаний в ранних летописях и позднесредневековых житиях святых). Ничего не известно ни о генеалогии мерянских княжеских династий Ростова, Суздаля, Унорожа, ни о мерянском боярстве кое мы знаем под термином "ростовские и суздальские люди", ни о длительных русско-мерянских взаимоотношениях начальной истории IX-XII вв..
Не повезло и мерянскому языку, ареал которого некогда охватывал все Клязьменско-Волжское междуречье, Пошехонье и Заволжье. Не смотря на то, что многие факты (см. Ткаченко) свидетельствуют о том, что он сохранялся до первой четверти XVIII века, он так и не был записан, в отличии от вендского/полабского языка. Полабскому, в силу немецкой пытливости и цивилизованности, повезло больше. Около 1705 года вустровский пастор Христиан Хенниг (нем. Christian Hennig, 1649—1719 ) по записям речи крестьянина Яна Янишге составил Немецко-полабский словарь "Vocabularium Venedicum" (около трёх тысяч слов).
Источниковедчески мы — почти полное ничто, как и в случае с другими балто-славянскими и финскими народами ареала "Древней Руси": вятичами, галиндами, кривичами, весью, чудью, корелой, ижорой, муромой, мещёрой. Все мы "белые листы", которые нам предстоит кропотливо заполнять собственной историей, восстанавливая свои Имена на грани возможного.
#финны #западныеславяне #история
В одном из тг чатов получил стандартный вопрос: "а в XVII-м веке были меряне?"
В Ростове, Суздале, Переславле, языковой переход свершился, по-видимому, на рубеже XV-XVI вв., а в Костромском Заволжье на рубеже XVII-XVIII вв.. Но где-нибудь в верховьях Унжи, в Унженско-Ветлужском междуречье носители языка вполне могли дожить до XIX века. Тут, правда, возникает вопрос о близости юго-восточных диалектов мерянского и северо-западных диалектов марийского. В то время, поздние меряне могли быть схожими с вытля маре (костромскими марийцами) до степени смешения...
В целом судьба меря похожа на судьбу полабских славян, которые онемечились примерно в тоже время. Мерянский, как и полабский дольше всего задерживался в городах и сельской местности в определённых социально-профессиональных маргинальных группах, например у рыбаков ("Меряжский язык" галичских рыбаков или "жгон" пимокатов - можно рассматривать как поздние отголоски мерянской речи). На острове Рюген полабский язык исчезает к XV в., (как мерянский в округе Ростова и Суздаля исчезает ~XV в.), а в регионе Вендланд дравено-полабский диалект просуществовал до начала XIX века.
Главное отличие мери от западно-славянского кейса заключается в том, что в силу чисто русских особенностей летописания из книжных источников про меря мы почти ничего не знаем (кроме нескольких упоминаний в ранних летописях и позднесредневековых житиях святых). Ничего не известно ни о генеалогии мерянских княжеских династий Ростова, Суздаля, Унорожа, ни о мерянском боярстве кое мы знаем под термином "ростовские и суздальские люди", ни о длительных русско-мерянских взаимоотношениях начальной истории IX-XII вв..
Не повезло и мерянскому языку, ареал которого некогда охватывал все Клязьменско-Волжское междуречье, Пошехонье и Заволжье. Не смотря на то, что многие факты (см. Ткаченко) свидетельствуют о том, что он сохранялся до первой четверти XVIII века, он так и не был записан, в отличии от вендского/полабского языка. Полабскому, в силу немецкой пытливости и цивилизованности, повезло больше. Около 1705 года вустровский пастор Христиан Хенниг (нем. Christian Hennig, 1649—1719 ) по записям речи крестьянина Яна Янишге составил Немецко-полабский словарь "Vocabularium Venedicum" (около трёх тысяч слов).
Источниковедчески мы — почти полное ничто, как и в случае с другими балто-славянскими и финскими народами ареала "Древней Руси": вятичами, галиндами, кривичами, весью, чудью, корелой, ижорой, муромой, мещёрой. Все мы "белые листы", которые нам предстоит кропотливо заполнять собственной историей, восстанавливая свои Имена на грани возможного.
#финны #западныеславяне #история
Деньги, монисто и «застой».
Размышляю, наблюдая странные языковые сближения: финский «yksi» - один, эстонский «üks» – один, вепсский «üksʼ» - один, чувашский «укҫа» - деньги, марийский «окса» - деньги, «иктӹ» - один, татарский «акча» – средства, мерянский «иканя» – копеечка, единичка, и конечно вспоминается «иксы» - деньги по офенски.
Штука в том, что основа слова «один» в волго-финских и прибалто-финских языках общая - корень –ик. Получается, что понятие о деньгах у булгар, татар и марийцев сформировалось в финских терминах. Ровно как наша верхневолжская «иканя» - денежка, она же единичка. В итоге, встаёт вопрос о деньгах волго-балтийской торговли древнебулгарского времени на основе какой-то волго-финской традиции. Т.е. до арабского серебра у нас здесь тоже было что-то в качестве денег, может быть ракушки каури, может шкурки белок или ещё что.
Не зря, что у мари, удмуртов, чувашей, что у мордвы и прибалтийских сето (а в раннем средневековье по видимому у муромы, мери и веси) женский нагрудник как с монетовидным серебром (монеты мордовки о которых мы недавно писали) так и с ракушками каури. Они и были деньгами, и женщина в любой момент могла снять одну и за что-нибудь расплатиться.
Кстати, советская тяга к медалькам во всю грудь - не проснувшийся ли архетип, подсмотренный кем-то из кремлёвских старцев у своих бабушек?! )) И ведь что характерно: западные ордена и медали крупнее, а у нас мельче, какие-то отраслевые вполне «мордовкоподобны» и главное - чтобы их было побольше! Т.е. влияние архетипа налицо. Эпоха брежневского застолья - страна победившего социал-мерянизма, сытого и самодовольного. Шучу, конечно, все весьма условно и скорее, подано в виде фарса. Но родители наши были вполне счастливы, несмотря на малообеспеченность, имели соц.блага, ездили в Крым, насыщались впечатлениями с дешёвыми путёвками по профсоюзной линии, всё это - вполне мерянская, общинная, социальная тема.
Васка Шёмтолгай.
#деньги #финны #тюрки #юмор
Размышляю, наблюдая странные языковые сближения: финский «yksi» - один, эстонский «üks» – один, вепсский «üksʼ» - один, чувашский «укҫа» - деньги, марийский «окса» - деньги, «иктӹ» - один, татарский «акча» – средства, мерянский «иканя» – копеечка, единичка, и конечно вспоминается «иксы» - деньги по офенски.
Штука в том, что основа слова «один» в волго-финских и прибалто-финских языках общая - корень –ик. Получается, что понятие о деньгах у булгар, татар и марийцев сформировалось в финских терминах. Ровно как наша верхневолжская «иканя» - денежка, она же единичка. В итоге, встаёт вопрос о деньгах волго-балтийской торговли древнебулгарского времени на основе какой-то волго-финской традиции. Т.е. до арабского серебра у нас здесь тоже было что-то в качестве денег, может быть ракушки каури, может шкурки белок или ещё что.
Не зря, что у мари, удмуртов, чувашей, что у мордвы и прибалтийских сето (а в раннем средневековье по видимому у муромы, мери и веси) женский нагрудник как с монетовидным серебром (монеты мордовки о которых мы недавно писали) так и с ракушками каури. Они и были деньгами, и женщина в любой момент могла снять одну и за что-нибудь расплатиться.
Кстати, советская тяга к медалькам во всю грудь - не проснувшийся ли архетип, подсмотренный кем-то из кремлёвских старцев у своих бабушек?! )) И ведь что характерно: западные ордена и медали крупнее, а у нас мельче, какие-то отраслевые вполне «мордовкоподобны» и главное - чтобы их было побольше! Т.е. влияние архетипа налицо. Эпоха брежневского застолья - страна победившего социал-мерянизма, сытого и самодовольного. Шучу, конечно, все весьма условно и скорее, подано в виде фарса. Но родители наши были вполне счастливы, несмотря на малообеспеченность, имели соц.блага, ездили в Крым, насыщались впечатлениями с дешёвыми путёвками по профсоюзной линии, всё это - вполне мерянская, общинная, социальная тема.
Васка Шёмтолгай.
#деньги #финны #тюрки #юмор
Telegram
РОСТОВСКАЯ ЗЕМЛЯ
Деньги "мордовки".
Марийская деньга -"мордовка" предположительно XIV-XVI веков с весьма характерным и узнаваемым знаком похожим на "доллар" найдена в "Музее татарских денег" на улице Каюма Насыйри в Казани.
Изображенная на "мордовке" марийская тамга напоминает…
Марийская деньга -"мордовка" предположительно XIV-XVI веков с весьма характерным и узнаваемым знаком похожим на "доллар" найдена в "Музее татарских денег" на улице Каюма Насыйри в Казани.
Изображенная на "мордовке" марийская тамга напоминает…
Финно-волжский быт в VIII-X вв. PS к вчерашнему посту с иконкой.
В VIII-X вв. в жизнь и быт среднерусских финнов начинают проникать многие новые вещи, мотивы, идеи: через их земли в северную Европу пошел транзит азиатского серебра в виде монет - дирхемов. На этом пути появились скандинавы, и вот уж возникает Древнерусское государство. В финском быту на этом этапе многое меняется - уже стали нужны, к примеру, железные замки с ключами, раньше без этого вполне себе обходились.
Новомодным предметом становятся и скандинавские костяные наборные орнаментированные гребни, изготавливавшиеся по фризским образцам. На привычные финские они были непохожи - более длинные и узкие. Но мода есть мода.
Кроме реальных вещей у девушек становятся популярными и наборы амулетиков на позвякивающих цепочках - маленькие уточки, бубенчики, гребешки, ножички (атрибут хорошей хозяйки - ножик на поясе), бубенчики. Вот и новомодный скандинавский гребень тоже решили включить в один из таких наборов - уменьшив, понятно, до символического размера и оформив той же самой любимой нашими финнами - мерей и муромой - плетенкою.
Аким Трефилов.
Фото: слева направо:
Гребень. Среднерусские финны; Гребень. Бирка; Привеска-"гребень". X-XI вв., бронза, литье. Ярославское Заволжье.
#финны #древняярусь #скандинавы
В VIII-X вв. в жизнь и быт среднерусских финнов начинают проникать многие новые вещи, мотивы, идеи: через их земли в северную Европу пошел транзит азиатского серебра в виде монет - дирхемов. На этом пути появились скандинавы, и вот уж возникает Древнерусское государство. В финском быту на этом этапе многое меняется - уже стали нужны, к примеру, железные замки с ключами, раньше без этого вполне себе обходились.
Новомодным предметом становятся и скандинавские костяные наборные орнаментированные гребни, изготавливавшиеся по фризским образцам. На привычные финские они были непохожи - более длинные и узкие. Но мода есть мода.
Кроме реальных вещей у девушек становятся популярными и наборы амулетиков на позвякивающих цепочках - маленькие уточки, бубенчики, гребешки, ножички (атрибут хорошей хозяйки - ножик на поясе), бубенчики. Вот и новомодный скандинавский гребень тоже решили включить в один из таких наборов - уменьшив, понятно, до символического размера и оформив той же самой любимой нашими финнами - мерей и муромой - плетенкою.
Аким Трефилов.
Фото: слева направо:
Гребень. Среднерусские финны; Гребень. Бирка; Привеска-"гребень". X-XI вв., бронза, литье. Ярославское Заволжье.
#финны #древняярусь #скандинавы
Forwarded from Меряфутурист
Балтские и мерянские височные кольца.
Намедни некий аноним, защищая в нашем чате старую Седовскую идею о том, что, меря с самого начала, т.е. с VI-VII вв, находились под сильным культурным влиянием славянских колонистов из центральной Европы, изрек: «От балтов финны не могли заимствовать височные кольца, потому что первые их не носили в тот период (VI-VII века).»
Вот вам копия бронзового женского височного кольца круга почепской культуры р.ж.в. (днепровские балты), украшение дославянской эпохи. По-видимому, это протоголядь, поскольку украшение, найдено близ неизвестного археологам городища р.ж.в «Покров», на реке Угра (Козельский район, Калужской области). Оно напоминает пятилопастное височное кольцо вятичей. Вероятно, именно этот тип балтских височных колец послужил прообразом височных колец вятичей, начиная с типов колец роменской культуры.
У окских и волжских финнов также бытовали свои височные кольца, но в отличие от литых колец балтов Верхнеочья у финских колец совершенно другая типология, они не отливались в форме, а делались из тонкой круглой проволоки и имели «браслетообразную» форму.
У мери, так называемые «браслетообразные», височные кольца появляются в VI-VII вв. (по А.Е. Леонтьеву и В.И. Вишневскому), еще до прихода славян вятичей (носителей славянских языков) в верховья Оки (на юго-западе Калужской области они появляются только в VII-VIII веках) и на левобережье Москвы-реки (X-XII вв..), а также начала славянизации балто-кривичей Волговерховья.
На Ратьковском могильнике VI-IX вв. (Александровский район Владимирской области) раскопанном В.И. Вишневским у найденных колец небольшой размер — 2, 3,5 см в диаметре, они имеют аналоги с дьяковских городищ Топорок, Боршевское, Отмичи. Такие же проволочные кольца, только большего размера, отмечены на мерянских Сарском и Мало-Давыдовском городищах, а также в курганах Ярославского Поволжья. В ареале мери наряду с «браслетообразными» кольцами получают распространение специфические «браслетообразные» височные украшения называемые — «втульчатыми». Один конец их завершался втулкой, другой был заострен.
И.Е. Горюнова относит «браслетообразные» кольца к типично мерянским украшениям, поскольку в могильниках других финно-угорских народов (кроме рязано-окцев и муромы) они практически не встречаются, кроме Безводниковского могильника (V-VIII вв.) безводнинско-ахмыловского круга памятников (ранние марийцы) в Поветлужье. Дополнительный анализ материалов Безводниковского могильника приводит к выводу, что эти височные украшения бытовали только у части раннемарийского населения и преимущественно на ранних стадиях функционирования некрополя.
Начиная с VII в. «браслетообразные» височные кольца зафиксированы в области расселения финского племени муромы в Среднем Поочье и на Нижней Клязьме. Подобные кольца найдены в Малышевском и Кочкинском могильниках датируемых второй половиной VII — первой половиной VIII в.. Такие же височные украшения встречены и в других могильниках муромы — Подболотьевском, Максимовском и Чулковском. Известны «браслетообразные» кольца и на поселениях этого племени.
В Рязанском Поочье в ареале финской культуры рязано-окских могильников (КРОМ) находки «браслетообразных» височных колец зафиксированы в Шатрищенском, Борковском и Старокадомском могильниках. В Шатрищенском могильнике бронзовые и серебряные проволочные кольца (диаметрами 4,8— 5,5 см) датированы VII — VIII в.
«Браслетовидные» височные кольца также найдены в Костромском Заволжье, в комплексе памятников у д. Попово на Унже, датируемом VI—VII вв., отнесенном его исследователями к позднедьяковской культуре.
По-видимому, у дьяковцев, КРОМ, мери и муромы проволочные височные кольца — балтское, в своей основе — раннекривичское влияние, поскольку они были широко распространены у восточных балтов тушемлинской культуры IV-VII вв. (протокривичи Беларуси и Смоленщины), и западных балтов на территории Литвы V—VI вв.. Женские погребения балтов содержат различные виды проволочных височных колец, в том числе, и со слегка уплощенными концами.
Продолжение 👇
#археология #меря #финны #балты #славяне
Намедни некий аноним, защищая в нашем чате старую Седовскую идею о том, что, меря с самого начала, т.е. с VI-VII вв, находились под сильным культурным влиянием славянских колонистов из центральной Европы, изрек: «От балтов финны не могли заимствовать височные кольца, потому что первые их не носили в тот период (VI-VII века).»
Вот вам копия бронзового женского височного кольца круга почепской культуры р.ж.в. (днепровские балты), украшение дославянской эпохи. По-видимому, это протоголядь, поскольку украшение, найдено близ неизвестного археологам городища р.ж.в «Покров», на реке Угра (Козельский район, Калужской области). Оно напоминает пятилопастное височное кольцо вятичей. Вероятно, именно этот тип балтских височных колец послужил прообразом височных колец вятичей, начиная с типов колец роменской культуры.
У окских и волжских финнов также бытовали свои височные кольца, но в отличие от литых колец балтов Верхнеочья у финских колец совершенно другая типология, они не отливались в форме, а делались из тонкой круглой проволоки и имели «браслетообразную» форму.
У мери, так называемые «браслетообразные», височные кольца появляются в VI-VII вв. (по А.Е. Леонтьеву и В.И. Вишневскому), еще до прихода славян вятичей (носителей славянских языков) в верховья Оки (на юго-западе Калужской области они появляются только в VII-VIII веках) и на левобережье Москвы-реки (X-XII вв..), а также начала славянизации балто-кривичей Волговерховья.
На Ратьковском могильнике VI-IX вв. (Александровский район Владимирской области) раскопанном В.И. Вишневским у найденных колец небольшой размер — 2, 3,5 см в диаметре, они имеют аналоги с дьяковских городищ Топорок, Боршевское, Отмичи. Такие же проволочные кольца, только большего размера, отмечены на мерянских Сарском и Мало-Давыдовском городищах, а также в курганах Ярославского Поволжья. В ареале мери наряду с «браслетообразными» кольцами получают распространение специфические «браслетообразные» височные украшения называемые — «втульчатыми». Один конец их завершался втулкой, другой был заострен.
И.Е. Горюнова относит «браслетообразные» кольца к типично мерянским украшениям, поскольку в могильниках других финно-угорских народов (кроме рязано-окцев и муромы) они практически не встречаются, кроме Безводниковского могильника (V-VIII вв.) безводнинско-ахмыловского круга памятников (ранние марийцы) в Поветлужье. Дополнительный анализ материалов Безводниковского могильника приводит к выводу, что эти височные украшения бытовали только у части раннемарийского населения и преимущественно на ранних стадиях функционирования некрополя.
Начиная с VII в. «браслетообразные» височные кольца зафиксированы в области расселения финского племени муромы в Среднем Поочье и на Нижней Клязьме. Подобные кольца найдены в Малышевском и Кочкинском могильниках датируемых второй половиной VII — первой половиной VIII в.. Такие же височные украшения встречены и в других могильниках муромы — Подболотьевском, Максимовском и Чулковском. Известны «браслетообразные» кольца и на поселениях этого племени.
В Рязанском Поочье в ареале финской культуры рязано-окских могильников (КРОМ) находки «браслетообразных» височных колец зафиксированы в Шатрищенском, Борковском и Старокадомском могильниках. В Шатрищенском могильнике бронзовые и серебряные проволочные кольца (диаметрами 4,8— 5,5 см) датированы VII — VIII в.
«Браслетовидные» височные кольца также найдены в Костромском Заволжье, в комплексе памятников у д. Попово на Унже, датируемом VI—VII вв., отнесенном его исследователями к позднедьяковской культуре.
По-видимому, у дьяковцев, КРОМ, мери и муромы проволочные височные кольца — балтское, в своей основе — раннекривичское влияние, поскольку они были широко распространены у восточных балтов тушемлинской культуры IV-VII вв. (протокривичи Беларуси и Смоленщины), и западных балтов на территории Литвы V—VI вв.. Женские погребения балтов содержат различные виды проволочных височных колец, в том числе, и со слегка уплощенными концами.
Продолжение 👇
#археология #меря #финны #балты #славяне
Forwarded from Меряфутурист
«Браслетообразные» височные кольца у мери. Продолжение первой части. 👆
«Браслетообразные» височные кольца бытовали в Верхневолжье беспрерывно с VI-VII вв. до XII—XIII вв. включительно и были одним из важнейших этнографических признаков сформировавшейся здесь начиная с VI – VII вв. племенной группировки меря.
В IX—X вв. меря — носители этих украшений, по Шексне распространились в северном направлении, достигнув Белозерья. Погребальными памятниками рассматриваемой группировки меря во второй половине I тыс. н. э., очевидно, были грунтовые могильники подобные Сарскому, поэтому обнаружение и выделение таких памятников затруднительно.
Курганный обряд захоронения, обычно соотносимый со славянами, в мерянские земли был привнесен словенами ильменскими из Новгородской земли и уже ославяненными кривичами из Смоленской и Тверской земель.
Прослеживаемые по курганным материалам, немногочисленные (например, в Суздальском Ополье поселений X-XI вв. в 5 раз больше, чем курганных могильников, а для более раннего периода IX-X вв. – в 9 раз больше) славянские миграции осуществлялись уже на хорошо освоенных мерянами территориях. Если установлено, что в IX-XII веках население, погребавшее своих мертвых в курганах, составляет в Волго-Клязьминском междуречье подавляющее меньшинство, то это — серьезный аргумент, подрывающий саму возможность «массовой славянской колонизации». Таким образом, славяне в раннем средневековье в той или иной степени лишь пополнили финское население Ростово-Суздальской земли.
Поскольку «браслетообразные» височные кольца, наряду с другими мерянскими украшениями, помимо грунтовых могильников присутствуют в курганных захоронениях, а также учитывая тот факт, что в XI—XIII вв. древнерусское население городских агломераций Северо-Восточной земли было метисным, меряно-славянским, по происхождению, отнесение курганных кладбищ исключительно к славянским колонистам не представляется правомерным. В раннее «древнерусское» время меряне, носители «браслетообразных» височных колец, могли хоронить своих умерших как в традиционных бескурганных могильниках, так и в ставших «модными» курганах.
Таким образом становится понятно, что концепция «славянской мери» — абсолютная историографическая фантастика. Против нее свидетельствуют не только археология, но и топонимия Северо-Восточной земли, в которой отсутствует ранний славянский слой, а финский, наоборот, превалирует.
Ядром великорусов Северо-Восточной земли было мерянское и муромское (отчасти мещерское и чудское) финноязычное население, прослеживаемое с V-VII вв., предки которого расселились здесь в середине I тыс. до н. э (культуры Дьяковского круга). Именно они, нужно полагать, стали основой формирования особого антропологического типа современного русского населения Волго-Окского междуречья и Ярославско-Костромского Заволжья. Принесшие в этот край курганный обряд словене ильменские и смоленско-тверские кривичи были менее многочисленны и со временем растворились в финском населении Северо-Восточной земли.
На карте показано распространение браслетообразных височных колец в X—XII вв.
а — памятники с находками браслетообразных височных колец с сомкнутыми и заходящими концами; б — с находками колец с втульчатыми концами; в — с находками щитковоконечных колец.
Цветом обозначены примерные этнические ареалы.
#археология #меря #финны #балты #славяне
«Браслетообразные» височные кольца бытовали в Верхневолжье беспрерывно с VI-VII вв. до XII—XIII вв. включительно и были одним из важнейших этнографических признаков сформировавшейся здесь начиная с VI – VII вв. племенной группировки меря.
В IX—X вв. меря — носители этих украшений, по Шексне распространились в северном направлении, достигнув Белозерья. Погребальными памятниками рассматриваемой группировки меря во второй половине I тыс. н. э., очевидно, были грунтовые могильники подобные Сарскому, поэтому обнаружение и выделение таких памятников затруднительно.
Курганный обряд захоронения, обычно соотносимый со славянами, в мерянские земли был привнесен словенами ильменскими из Новгородской земли и уже ославяненными кривичами из Смоленской и Тверской земель.
Прослеживаемые по курганным материалам, немногочисленные (например, в Суздальском Ополье поселений X-XI вв. в 5 раз больше, чем курганных могильников, а для более раннего периода IX-X вв. – в 9 раз больше) славянские миграции осуществлялись уже на хорошо освоенных мерянами территориях. Если установлено, что в IX-XII веках население, погребавшее своих мертвых в курганах, составляет в Волго-Клязьминском междуречье подавляющее меньшинство, то это — серьезный аргумент, подрывающий саму возможность «массовой славянской колонизации». Таким образом, славяне в раннем средневековье в той или иной степени лишь пополнили финское население Ростово-Суздальской земли.
Поскольку «браслетообразные» височные кольца, наряду с другими мерянскими украшениями, помимо грунтовых могильников присутствуют в курганных захоронениях, а также учитывая тот факт, что в XI—XIII вв. древнерусское население городских агломераций Северо-Восточной земли было метисным, меряно-славянским, по происхождению, отнесение курганных кладбищ исключительно к славянским колонистам не представляется правомерным. В раннее «древнерусское» время меряне, носители «браслетообразных» височных колец, могли хоронить своих умерших как в традиционных бескурганных могильниках, так и в ставших «модными» курганах.
Таким образом становится понятно, что концепция «славянской мери» — абсолютная историографическая фантастика. Против нее свидетельствуют не только археология, но и топонимия Северо-Восточной земли, в которой отсутствует ранний славянский слой, а финский, наоборот, превалирует.
Ядром великорусов Северо-Восточной земли было мерянское и муромское (отчасти мещерское и чудское) финноязычное население, прослеживаемое с V-VII вв., предки которого расселились здесь в середине I тыс. до н. э (культуры Дьяковского круга). Именно они, нужно полагать, стали основой формирования особого антропологического типа современного русского населения Волго-Окского междуречья и Ярославско-Костромского Заволжья. Принесшие в этот край курганный обряд словене ильменские и смоленско-тверские кривичи были менее многочисленны и со временем растворились в финском населении Северо-Восточной земли.
На карте показано распространение браслетообразных височных колец в X—XII вв.
а — памятники с находками браслетообразных височных колец с сомкнутыми и заходящими концами; б — с находками колец с втульчатыми концами; в — с находками щитковоконечных колец.
Цветом обозначены примерные этнические ареалы.
#археология #меря #финны #балты #славяне
Следы норманнов в Ростово-Суздальской земле.
Как-то был в гостях у ростовских археологов, те показали последние находки из запасников Ростовского музея. На фото погребальные подвески-амулеты - «мьёлльниры» или «молоточки Тора», скандинавского происхождения, найденные на территории Ростова Великого. X - XI вв. Аналогичные украшения находят на территории Северной Руси и современных скандинавских стран.
В культурном слое предшественника Ростова - Сарского городища археологами найдено много привозных скандинавских вещей, в том числе оружия, которые мерянские князья покупали у скандинавских воинов-купцов.
Они приплывали торговать на озеро Неро из своей фактории "Тимерёво", находившейся в пределах современного Ярославля.
Залесец.
#скандинавы #финны #археология
Как-то был в гостях у ростовских археологов, те показали последние находки из запасников Ростовского музея. На фото погребальные подвески-амулеты - «мьёлльниры» или «молоточки Тора», скандинавского происхождения, найденные на территории Ростова Великого. X - XI вв. Аналогичные украшения находят на территории Северной Руси и современных скандинавских стран.
В культурном слое предшественника Ростова - Сарского городища археологами найдено много привозных скандинавских вещей, в том числе оружия, которые мерянские князья покупали у скандинавских воинов-купцов.
Они приплывали торговать на озеро Неро из своей фактории "Тимерёво", находившейся в пределах современного Ярославля.
Залесец.
#скандинавы #финны #археология