АВГУСТ

То ли травы горят,
То ли поезд ограблен кофейный.
Ждут индийскую визу в лугах журавли-дембеля.
Я на август пришел,
как на фильм
пожелтевший трофейный,
Замечая,
что стала быстрее
вращаться Земля.

Лодки мокрыми
дятлами грустно
стучатся о сушу,
На Луне молодой
проступают следы старины.
Рыбу ловят на хлеб,
человека на деньги и душу.
Август - март наизнанку, хранитель скелета весны.

Журавли улетят, пелене исповедуясь колкой,
Растворятся мои трубачи в новгородской слюде,
И фату Богородицы в небе развесят над Волгой,
Чтобы рай отражался в ее бесконечной воде.

Каждый солнечный луч -
это острый осиновый прутик,
Пропускающий в кожу болот золотистую нить.
Из несчастной любви прорастает Есенин,
как лютик,
Чтоб убийственным
словом Россию у церкви
споить.

А она то и рада запутаться в мокром и горьком,
Исцарапать кустами
крыжовника белый живот,
Ярославной рыдать в след Ваняткам своим и Егоркам,
Уходящим на новые
войны из старых ворот.

Что ж теперь остаётся?
Явиться всем миром
на сборы,
Колокольным рыданием сбросить с воды лебедей,
Перелюбленной Русью
идти в синяках вдоль заборов,
Превращаясь из тел с телефонами
в русских людей.

Только так.
Видишь,
ночь
разбросала
по небу браслеты
И настырной цыганкой пророчит
дорогу в судьбе?
Я бегу и кричу:
«Не умри, человек,
до рассвета!»
Ведь когда доживешь,
там и смерть
проиграет тебе.
14.8.24

ЯБЛОЧНЫЙ СПАС

Яблочкин спас
товарища -
Вытащил из пожарища.
А в тот день был как раз
Яблочный Спас.

Месяц висит,
как ружьё на стенке.
Пишет письмо
рядовой Христенко:
«Мама, стою на посту
На Успенском посту».

Ночь надевает синее
платье в пол.
Поезд по имени
Август идёт в депо.

Курим на полустанке.
А под брезентом танки.
Синий платочек купит
сестра в сельпо,
Чтобы идти вдоль
берега по полям,
Жизнь зашивать, разделённую пополам,
Чтобы было по силам
Шёлковым, синим
Вслед помахать
солдатам и журавлям.

Столько яблок
в селе Успенка…
Здесь и осень стоит
в сторонке.
Орден Мужества у Христенко,
Орден Верности у сестрёнки.

И танцуют женщины вальс,
Обнимает кто клён, кто вяз,
И выходят солдаты с женщинами на связь.

В трёхзвездочной
гостинице Земля
солёная вода течёт из крана.
В окно видна небесная мембрана
И скошенные желтые поля.

Бронируй жизнь на пятом этаже!
Все включено: весна,
любовь, санузел.
Здесь был потоп и кто-то
номер сузил,
Зато подтеки убраны уже.

И звёздочки все целы
до одной,
И под окном бессмертие маячит…
Но почему же горничная плачет
Отчаянно, по-детски за стеной?

Ей встретился моряк, живущий тут,
И сердцу стало горестно
и тесно?
А может стало девушке известно,
Что через год гостиницу снесут?

Не совладав с огнём и красотой,
Махнёт Господь
десницею железной,
И будет снова тьма
висеть над бездной
И божий дух носиться
над водой.

🚩СБОРКА
ВЛАД МАЛЕНКО
Находка из Находки!
В день Флага Страны Богдан Золотовский из Находки искренне и ярко прочитал стихи о большой Сборке.
«Сотворение мира через русский портал»!

НА ПРОСПЕКТЕ БУДУЩЕГО МИРА

Александру Сладкову

На проспекте будущего мира
Есть плакат с портретом командира.
Тонет вечер в праздных голосах.
Ресторан корову доедает.
Командир за этим наблюдает
И укора нет в его глазах.
Каждому своя дана планета:
Для кого-то вечность -
только лето,
Для кого-то юность - ресторан,
Для кого-то нет конца и края,
Кто живет для смерти умирая,
Кто из жизни выдернул стоп-кран.
Мальчик-шприц и мальчик-сын банкира,
Кто они теперь для командира
В этом мире нового огня?
Он и сам то мальчик для меня.
Кто мы все
Космодемьянской Зое,
Из кафе встречающие зори -
Мальчик-бронь и девочка-броня?
Карбышеву кто юнец с айпадом?
Кто под пальмой, кто под звездопадом,
Кто с осколком падает в самшит.
Вечность всех нас, бедных, сторожит.
И того рассерженного с палкой,
И того надутого с мигалкой,
И того, кто порванный лежит.
Жизнь - аист в поле Бородинском,
Всё в России далеко и
близко.
Тронь траву, под ней солдат живой.
Для него и вечность-бесконечность -
Это просто случай рядовой.
24.8.24

🚩Здравствуй, Горький!
На фестивале ПЕСНИ ГОРДЫХ
есть место поэзии.

Успение

Перетертый сапфир,
каракатиц
чернильный помёт.
Эта синяя вязь -
Во спасение памяти плод.
На лопатках верблюда
Напиши мне про чудо,
И с востока письмо приплывёт.

Сквозь игольные уши,
Сквозь щели в заборах Москвы,
Сквозь решетку в лучах,
Опадающей
звездной листвы,
Зверь почтовый твой пегий
Мне предъявит побеги
Арамейских стихов,
На которых молчали
волхвы.

Это будет
Успенского купола
по небу штрих,
Свет для малых,
но, все же, случайно светящихся сих,
Слава Матери Бога,
Всем живущим дорога,
На морях,
в колыбелях,
в окопах,
в церквях золотых.
28.8.24ВМ

Величаем Тя,
Пренепорочная
Мати Христа
Бога нашего и всеславное славим Успение Твое!
Аминь

Первоклашка,
первоклашка!
По кому звенит
звонок?
В этом мире
жить не страшно,
Если выучишь урок.

По твою
живую душу,
медный голос
язычка!
Я советую
послушать
Говорящего
сверчка.

Не ходи в шатёр
цветастый,
Не ругай тяжёлый труд.
Там где пьяный
праздник частый,
Там и душу
украдут.

Брось табак и
магнитолу,
Обойди
сторонкой пляж!
Да ступай
живее в школу,
Повторяя
«Отче наш».

Засмеялся
первоклассник,
Бросил камешек
в ответ:
«Я иду теперь
на праздник,
Мне не нужен
твой совет!»

Мир танцует
и смеётся,
Позабыв
про свой урок.
С неба камешек
вернётся,
В самый
радостный денёк.
30.8.24

Плещется в лужах московских ситро
Под водосточной трубой.
Римлянин Август
поехал в метро
На гладиаторский бой.

Из под земли вылетает вагон
В поле, где скошен овёс.
Мокрая туча -
пятнистый дракон
Ищет шагаловых коз.

Август боится
осеннего льва
И соблюдает устав.
«Неба и зрелищ!» -
взывает трава,
Желтые руки подняв.

Небо такое,
что даже Ван Гог
Взял в Третьяковку билет.
Месяцем небо
проколото
в бок.
Неба, как будто и нет.

Август укушен
в зелёную мглу,
Брызжет кленовая кровь.
Солнце краснеет
в немытом углу,
Словно на рынке морковь.

Солнце подстриглось,
упали лучи
На расцарапанный пол.
Августу бок зашивают врачи,
А его поезд ушёл.

Рожки да ножки,
берёзки да дым -
Август со сцены упал.
Очень довольна
расправой над ним,
В город вернулась толпа.

Шествием завтра пойдёт малышня,
Пёстрый покатится шар.
Все с факелами,
но вместо огня
Бьёт гладиолусов жар.
31.8.24

ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ

Ни в Оклахоме, ни на Патриарших,
Ни за воспетой Гоголем рекой…
На свете не осталось
больше старших,
А спички оказались
под рукой.

Была сначала
дискотека в зале,
И даже цирк
с конями -
«и-го-го»,
А после занавески
запылали
На окнах
мироздания всего.

Сквозь хруст банкнот, и череду воронок,
Сквозь толпы праздных и несущих вздор,
Ползком пробрался
в школу октябрёнок,
Надеясь на серьёзный разговор.

Он в класс проник -
святых наук обитель,
Подводной лодки
потайной отсек,
И там, о чудо,
встретился учитель -
Последний мудрый
взрослый человек.

И в этом мире вечных фестивалей,
Где только гаджет, да
парад-алле,
Два человека просто
думать стали,
О том что происходит на Земле.

Они задачи главные
решили,
Спасаясь от потопа за дверьми.
Им очень важно было
стать большими,
Серьёзными и сильными людьми.
1.9.24

Здравствуй, осень

Обилетив ветви клёнов,
Ветер бросился с моста.
Нумерация вагонов
Начинается с хвоста.

Столб фонарный - канделябр.
За стеклом сорОк балет.
Скорый поезд Тверь - Сентябрь -
Мой рабочий кабинет.

Мне с дорогой породниться
Разрешил вагон шестой.
Здравствуй, осень-проводница,
С мельхиоровой звездой.

Зубоскалят снова елки
Одесную при Десне.
Дон Кихот на верхней полке
Видит мельницы во сне.

Он не делит мир на части,
Не ругает ветер злой,
Он сражается за счастье
Всех живущих под Луной.

Я прошу об одном всего лишь,
Признавая свою вину:
То, что можно сделать сегодня,
Не откладывай на весну!

Чтобы ночью на перекличке,
На осеннем сыром плацу
Загорелись глаза от спички,
Поднесённой тобой к лицу.

И тогда мы успеем к маю
Белый свет запустить в дома.
Ты исполнишь. Я знаю, знаю.
Будет в помощь зима, зима.

Пересёк у реки границу
Новой осени инженер.
Аплодируют Богу птицы,
Оставляя Москвы партер.

И паломникам, сбитым с толку,
Перед первым пора снежком
В стоге сена найти иголку,
«Отче наш» прошептать в ушко.

Нет ни жалости, ни печали,
Просто вспомнилось про любовь:
Как мы в очередь все вставали
И на юность сдавали кровь,

Целовали солдат медсестры
Заносили солдат в журнал,
И сентябрьский воздух острый
Всех до истины пробирал.

И во времени лучезарном
Пели первые петухи.
Шёл Христос по пустым казармам,
А дежурный писал стихи.


Тот Театр на Таганке.
Спектакль «Высоцкий».
Фото из личного архива.

Соловьи зимуют на Филиппинах.
Мы, как они не споём.
Зато останемся
при рябинах
И при своём.

Будем солнце
в пятнах
под свитер прятать
Всякой порой глухой.
И в стекло превращая
у дома слякоть,
Потчевать печь ольхой.

Так спина ребёнка
болит от банок,
Но зато он сам уже
стал дышать,
А собака ходит на полустанок,
Чтоб не жить,
а ждать.

Что, дружок,
они о России знают,
Упорхнув с болот?
Здесь солдат по осени посчитают,
Да и снег пойдёт.

Здесь врагов
спасают,
упавших в яму,
Опускаясь в ад.
Здесь в окошко
вставят вторую раму,
Так и смерть проспят.

Я прошу об одном всего лишь,
Признавая свою вину:
То, что можно сделать сегодня,
Не откладывай на весну!

ГСМ

Зачеркни про солдатский рай,
Избегай похоронных тем.
Напиши, что повсюду край,
Но мы ждем с утра ГСМ.

Человек ведь размером с дом,
Есть в нем правда, любовь, вода.
Хоть про что пиши, хоть о чем,
Но пусть жизнь победит всегда.

Если церковь, то в ней поют.
Без Отечества Бога нет.
Под ногтями не грязь, а труд.
Не потемки душа, но свет.

Кто по яблоки, кто в кино,
Кто в атаку, а кто в роддом
Пишет мальчик «Бородино»
Чтоб учили стихи потом.

Осень топчется у ворот.
Под ногами горит трава.
Слово запах передает.
Осторожней рождай слова.

«Ненадолго и эта ночь, -
Так сказал мне один старлей, -
А захочешь бойцам помочь,
Спой им песню повеселей.»

Как рукой мне белой чайкой помаши,
Объяви, что наступают холода.
Это масло древнегреческих машин,
А не просто черноморская вода.

Отучила нас двуручная пила
Подносить вино друг другу на весле.
В детстве виделись из Ялты купола
И сады Константинополя во мгле.

А теперь по музыканту и фагот,
Не отбилась от медуз Медведь-гора,
Лишь настырный пограничный вертолёт,
Как Шаляпин распевается с утра.

Не жалей, что половины не сбылось,
Эти воды скроют горе и треску.
Ими смазал Телемах земную ось,
Ими Осип Мандельштам запил тоску.

Ими Грецию оплакивал Эсхил,
Опуская маски вещие на дно.
Ими Пушкин наши окна застеклил
Их на свадьбе превращал Господь в вино.

И как в сердце ты останешься в Крыму,
Где у нас свалились горы с голых плеч.
Я ружьё со стенки чеховской сниму.
Брошу в море, чтобы чайку уберечь.

Стихи: Маленко
Картина: Воцмуш

«Когда Егору было одиноко, он вспоминал то Бродского, то Блока…»

Сегодня Егору-Игорю Летову исполнилось бы 60 лет.

Летов - красный обэриут Железного века, защитивший своей бескомпромиссной поэзией самое потерянное поколение, чьё взросление попало под каток 90-х.

Мне важно было поставить в Москве возле Есенин-центра именно такой памятник: Бродский с Блоком играют в шахматы буквами, а Летов присутствует и внимательно наблюдает…
У меня была связь с Летовым через его старшего брата Сергея. Помню, в середине девяностых Сергей передал большой привет от Егора и сказал, что ему очень пришлась по душе моя баллада «Белые флаги».

…Флаги выцвели до белизны простынной.
Повсюду в городе белые, белые флаги,
Самое страшное, что никому не стыдно,
Совесть как водка – выветрилась из фляги…

Этот горький выкрик про октябрь 93-го года потом воскреснет в таганском спектакле Николая Губенко, как память о ветрах, на которых держал свою честную гитару поэт, похожий на юродивых обэриутов и непохожий ни на кого.

Егор! Помню.