Прекрасно имя твое, Kostoma!
В бассейне Тебзы стоит знаменитое село Костома, в старину бывшее вотчиной бояр Акинфовых, впервые упомянутое в завещании Петра Чудиновича (!) Акинфова отписавшего в 1557 г. свое село Троице-Сергиеву монастырю на «помин души».
В мерянском ареале есть несколько топонимов с основой -кост:
1. Кóстаново, ур. (Сусанино).
2. Кóстаново, бол. (Сандогора).
3. Кóстома, н. п. на р. Кóстомка > Тебза.
1. Кóстишка > Кашинка > Волга (Тверь).
2. Кóстобал, р., Кóстобалка, н. п.; Костоболка [Европеус].
3. Кóстома, с. Шумаков (Обзор, IV, 57) [Любавский].
К списку, по-видимому, можно добавить и реку Кóштома (Кештома) в Пошехонье.
Александр Константинович Матвеев считал кост- основой широкого распространения с неясной семантикой. Коллега Антон Соболев пару лет назад любезно подсказал статью Ирмы Ивановны Мулоннен посвященную топонимике Присвирья и Обонежья. Речь в ней идет про Куштозеро входящее в число известных вытегорских карстовых озер.
Ирма Ивановна считает, что: «Истоки топонима Куштозеро вполне земные, хотя язык его происхождения не до конца ясен. Он явно входит в один ряд с известными на территории Карелии и Финляндии озерными названиями Костамо, Костамус, Костомукша, Коштомозеро и др. В них воплотилось прибалтийско-финское слово kostaa "вернуться", т.е. "уйти и прийти назад"».
В Карелии название присваивалось озерам с весенним разливом вод: «Весной вода прибывала, а затем, с ее уходом, озеро возвращалось в свои границы».
«Тезки» с основой коста- обнаруживаются не только на западе, но и к востоку: топоним Кушта в дельте реки Кубены, Кустома на восточном берегу оз. Воже, Куштома в бассейне р. Суды, Кошта в бассейне Шексны, озеро Костье с заливными покосами Костезерье в низовьях реки Сухоны.
Это территория мерянского освоения в раннем средневековье входящая в мерянский топонимический ареал. Так что эта основа могла быть не чисто прибалтийско-финской, а существовать и в исчезнувших финно-угорских языках, бытовавших в прошлом на территории Пошехонья и Верхневолжья.
Возвращаясь к нашему селу Кóстома. Названо оно по речке на которой стоит. Речное название могло появиться благодаря весенним половодьям. Название маркируется уникальной особенностью реки и долины по которой она течет.
Возможна и другая этимология. В Нелазском с/с Череповецкого р-на. Вологодской области есть ж.д. станция Кошта. Название она получила по р. Коште, гидрониму финно-угорского происхождения: ср. фин. koski, карел, koski, вепс. kos'k, эст. kosk – 'порог, водопад'. Звук т – результат расподобления одного из заднеязычных звуков (Субботина).
Фото: ojkumena. wikimapia.org
#мерянскийязык #топонимия #костромскаяобласть
В бассейне Тебзы стоит знаменитое село Костома, в старину бывшее вотчиной бояр Акинфовых, впервые упомянутое в завещании Петра Чудиновича (!) Акинфова отписавшего в 1557 г. свое село Троице-Сергиеву монастырю на «помин души».
В мерянском ареале есть несколько топонимов с основой -кост:
1. Кóстаново, ур. (Сусанино).
2. Кóстаново, бол. (Сандогора).
3. Кóстома, н. п. на р. Кóстомка > Тебза.
1. Кóстишка > Кашинка > Волга (Тверь).
2. Кóстобал, р., Кóстобалка, н. п.; Костоболка [Европеус].
3. Кóстома, с. Шумаков (Обзор, IV, 57) [Любавский].
К списку, по-видимому, можно добавить и реку Кóштома (Кештома) в Пошехонье.
Александр Константинович Матвеев считал кост- основой широкого распространения с неясной семантикой. Коллега Антон Соболев пару лет назад любезно подсказал статью Ирмы Ивановны Мулоннен посвященную топонимике Присвирья и Обонежья. Речь в ней идет про Куштозеро входящее в число известных вытегорских карстовых озер.
Ирма Ивановна считает, что: «Истоки топонима Куштозеро вполне земные, хотя язык его происхождения не до конца ясен. Он явно входит в один ряд с известными на территории Карелии и Финляндии озерными названиями Костамо, Костамус, Костомукша, Коштомозеро и др. В них воплотилось прибалтийско-финское слово kostaa "вернуться", т.е. "уйти и прийти назад"».
В Карелии название присваивалось озерам с весенним разливом вод: «Весной вода прибывала, а затем, с ее уходом, озеро возвращалось в свои границы».
«Тезки» с основой коста- обнаруживаются не только на западе, но и к востоку: топоним Кушта в дельте реки Кубены, Кустома на восточном берегу оз. Воже, Куштома в бассейне р. Суды, Кошта в бассейне Шексны, озеро Костье с заливными покосами Костезерье в низовьях реки Сухоны.
Это территория мерянского освоения в раннем средневековье входящая в мерянский топонимический ареал. Так что эта основа могла быть не чисто прибалтийско-финской, а существовать и в исчезнувших финно-угорских языках, бытовавших в прошлом на территории Пошехонья и Верхневолжья.
Возвращаясь к нашему селу Кóстома. Названо оно по речке на которой стоит. Речное название могло появиться благодаря весенним половодьям. Название маркируется уникальной особенностью реки и долины по которой она течет.
Возможна и другая этимология. В Нелазском с/с Череповецкого р-на. Вологодской области есть ж.д. станция Кошта. Название она получила по р. Коште, гидрониму финно-угорского происхождения: ср. фин. koski, карел, koski, вепс. kos'k, эст. kosk – 'порог, водопад'. Звук т – результат расподобления одного из заднеязычных звуков (Субботина).
Фото: ojkumena. wikimapia.org
#мерянскийязык #топонимия #костромскаяобласть
Шабить "курить", "дымить"
Слово шабить содержится в Костромском областном словаре, картотека которого хранится на кафедре русского языка Костромского пед. ин-та им. Н.А. Некрасова в Костроме. Ареал локализован в Костромском и Островском районах Костромской области.
Орест Ткаченко в своей работе "Мерянский язык" сравнивает его с карельским шавута "дымить" < шав "дым", срод. фин. savustaa "коптить", "окуривать", "выкуривать" < savu "дым" и связывает этот костромской диалектизм с мерянской праформой < *šaβ "дым".
Фото: Сергея Александровича Лобовикова, фотохудожника, председателя Вятского фотографического общества, почётного и действительного члена Русского фотографического общества. Рубеж XIX-XX вв..
#мерянскийязык #диалектизмы #костромскаяобласть
Слово шабить содержится в Костромском областном словаре, картотека которого хранится на кафедре русского языка Костромского пед. ин-та им. Н.А. Некрасова в Костроме. Ареал локализован в Костромском и Островском районах Костромской области.
Орест Ткаченко в своей работе "Мерянский язык" сравнивает его с карельским шавута "дымить" < шав "дым", срод. фин. savustaa "коптить", "окуривать", "выкуривать" < savu "дым" и связывает этот костромской диалектизм с мерянской праформой < *šaβ "дым".
Фото: Сергея Александровича Лобовикова, фотохудожника, председателя Вятского фотографического общества, почётного и действительного члена Русского фотографического общества. Рубеж XIX-XX вв..
#мерянскийязык #диалектизмы #костромскаяобласть
Палдома (Полдома).
В Домнинско-Сумароковском (Теляковском) «Ополье» граничащем с Сусанинским (Чистым) болотом есть урочище Палдома (Полдома), место бывшей деревни в XVIII-XIX вв. входившей в Яхнобольскую волость Галичского уезда Костромской губернии.
Матвеев сближает основу этого названия с ~фин., ижор., карел. pelto, люд. peld, peud, вепс. pud, pöud, эст. põld «поле» > прасаам. *pεltō, саам. сев. bæl'do, инари peäldu, колтта peäldd, кильдин peald, «то же». Он считает, что это в основе своей германское слово, ср. нем. feld, норв. felt, швед. fält < от праиндоевропейского корня *pleh₂- («плоский, широкий»), проникло и в мерянский язык, причем корневой вокализм изменился в том же направлении (расширение гласного), что и в саамском языке, хотя о саамском посредстве говорить, разумеется, не следует. Вместе с тем, необходимо иметь в виду, что аналогичный процесс (ср. топонимы Кучепалда, Палдручей) засвидетельствован и на РС.
Вот что пишет про него Матвеев: «Труднее интерпретировать формант, хотя логично видеть в нем соответствие прибалтийско-финскому слову, зафиксированному в фин. maa, карел.-ливв.-люд. moa, mua, вепс. ma, эст. maa «земля», «местность», «край», «сторона», имеющему надежные параллели в пермских (коми, удм. mu) и обско-угорских (манс. mā) языках при отсутствии соответствий в саамском и волжско-финских языках.
Топоним Палдома полностью соответствует предлагаемой этимологии, для Палтамское восстанавливается исходное *Палтама и приходится допустить метонимию.
Возможно, что в данном случае мерянский язык сохраняет древнее финно-волжское состояние, утраченное со временем в марийском («поле» – пасу, нур) и мордовских языках («поле» – пакся). Вместе с тем, учитывая редкость этого типа, приходится учитывать и возможность его принадлежности к прибалтийско-финскому адстрату.
Физико-географические сведения убедительно подтверждают этимологию названия урочища Палдома, которое находится на самом западе КК близ знаменитого Сусанинского болота. На топографической карте показано здесь безлесное пространство, которое с севера, запада и востока окаймлено лесом, образуя незамкнутый с юга прямоугольник.
С южной стороны урочище постепенно переходит в мощный массив полей, примыкающих к деревням Сумароково и Попадьино и выклинивающихся в лесах близ Сусанинского болота. Таким образом, урочище Палдома представляет собой северную часть этого полевого массива, а его название свидетельствует о выдающейся древности урочища как сельскохозяйственного угодья. Поскольку непосредственно перед приходом русских западная часть КК была заселена мерей, есть все основания искать источник названия Палдома в мерянском языке. Это подтверждается и многократно засвидетельствованными рассказами местных жителей о том, что в незапамятные времена здесь была деревня с тем же наименованием».
Моя малая Родина. В XVIIв. эта местность была частью Шачебольского стана объединявшего земли по реке Шача, (волости Железный Борк Буйской осады Костромского уезда).
Шачебол (Шачебал), название мерянское, дословно означающее – «место на Шаче». Впервые упомянуто в XV веке, когда галич-мерьский князь Юрий Димитриевич (Звенигородский и Галицкий князь, третий сын Дмитрия Донского по общему счёту, второй из доживших до совершеннолетия, Великий князь Московский в 1433 и 1434, отец галич-мерьского князя Дмитрия Шемяки) Шачебалъ и Ликургу уступил брату своему князю Петру Дмитриевичу, а он брату же своему Константину Димитриевичу. Как видно эти земли были хорошо освоены уже в начале XV века, в то время, когда местное население еще использовало для общения родной мерянский язык.
#меря #топонимия #костромскаяобласть
В Домнинско-Сумароковском (Теляковском) «Ополье» граничащем с Сусанинским (Чистым) болотом есть урочище Палдома (Полдома), место бывшей деревни в XVIII-XIX вв. входившей в Яхнобольскую волость Галичского уезда Костромской губернии.
Матвеев сближает основу этого названия с ~фин., ижор., карел. pelto, люд. peld, peud, вепс. pud, pöud, эст. põld «поле» > прасаам. *pεltō, саам. сев. bæl'do, инари peäldu, колтта peäldd, кильдин peald, «то же». Он считает, что это в основе своей германское слово, ср. нем. feld, норв. felt, швед. fält < от праиндоевропейского корня *pleh₂- («плоский, широкий»), проникло и в мерянский язык, причем корневой вокализм изменился в том же направлении (расширение гласного), что и в саамском языке, хотя о саамском посредстве говорить, разумеется, не следует. Вместе с тем, необходимо иметь в виду, что аналогичный процесс (ср. топонимы Кучепалда, Палдручей) засвидетельствован и на РС.
Вот что пишет про него Матвеев: «Труднее интерпретировать формант, хотя логично видеть в нем соответствие прибалтийско-финскому слову, зафиксированному в фин. maa, карел.-ливв.-люд. moa, mua, вепс. ma, эст. maa «земля», «местность», «край», «сторона», имеющему надежные параллели в пермских (коми, удм. mu) и обско-угорских (манс. mā) языках при отсутствии соответствий в саамском и волжско-финских языках.
Топоним Палдома полностью соответствует предлагаемой этимологии, для Палтамское восстанавливается исходное *Палтама и приходится допустить метонимию.
Возможно, что в данном случае мерянский язык сохраняет древнее финно-волжское состояние, утраченное со временем в марийском («поле» – пасу, нур) и мордовских языках («поле» – пакся). Вместе с тем, учитывая редкость этого типа, приходится учитывать и возможность его принадлежности к прибалтийско-финскому адстрату.
Физико-географические сведения убедительно подтверждают этимологию названия урочища Палдома, которое находится на самом западе КК близ знаменитого Сусанинского болота. На топографической карте показано здесь безлесное пространство, которое с севера, запада и востока окаймлено лесом, образуя незамкнутый с юга прямоугольник.
С южной стороны урочище постепенно переходит в мощный массив полей, примыкающих к деревням Сумароково и Попадьино и выклинивающихся в лесах близ Сусанинского болота. Таким образом, урочище Палдома представляет собой северную часть этого полевого массива, а его название свидетельствует о выдающейся древности урочища как сельскохозяйственного угодья. Поскольку непосредственно перед приходом русских западная часть КК была заселена мерей, есть все основания искать источник названия Палдома в мерянском языке. Это подтверждается и многократно засвидетельствованными рассказами местных жителей о том, что в незапамятные времена здесь была деревня с тем же наименованием».
Моя малая Родина. В XVIIв. эта местность была частью Шачебольского стана объединявшего земли по реке Шача, (волости Железный Борк Буйской осады Костромского уезда).
Шачебол (Шачебал), название мерянское, дословно означающее – «место на Шаче». Впервые упомянуто в XV веке, когда галич-мерьский князь Юрий Димитриевич (Звенигородский и Галицкий князь, третий сын Дмитрия Донского по общему счёту, второй из доживших до совершеннолетия, Великий князь Московский в 1433 и 1434, отец галич-мерьского князя Дмитрия Шемяки) Шачебалъ и Ликургу уступил брату своему князю Петру Дмитриевичу, а он брату же своему Константину Димитриевичу. Как видно эти земли были хорошо освоены уже в начале XV века, в то время, когда местное население еще использовало для общения родной мерянский язык.
#меря #топонимия #костромскаяобласть
PDF Библиотека. Жгонский язык: Словарь лексики пимокатов Макарьевского, Мантуровского и Нейского районов Костромской области. Громов А.В.
В нашем болге платного контента Boosty в свободном доступе опубликовали PDF монографии костромского учителя из Мантурова Александра Вячеславовича Громова, представляющей собой словарь тайной профессиональной лексики костромских жгонов, то есть валяльщиков обуви, шерстобитов.
Эта книга представляет собой своеобразный триптих: открывается она содержательным очерком известного московского филолога И.Г. Добродомова о том, что такое жгонский язык, об истории его собирания и изучения; основная часть издания - собственно словарь, составленный костромским учителем из Мантурова Александром Вячеславовичем Громовым; издание заключается записями условного языка крестьян-шерстобитов прошлого века, выполненными по поручению В.И. Даля его чиновником Лури.
Таким образом, под одной обложкой представлено первое и последнее свидетельство жизни почти вымершего жгонского языка.
https://boosty.to/merjamaa/posts/a13752a9-b0b9-4fae-856d-b2c547195200
#меря #жгонскийязык #жгоны #костромскаяобласть
В нашем болге платного контента Boosty в свободном доступе опубликовали PDF монографии костромского учителя из Мантурова Александра Вячеславовича Громова, представляющей собой словарь тайной профессиональной лексики костромских жгонов, то есть валяльщиков обуви, шерстобитов.
Эта книга представляет собой своеобразный триптих: открывается она содержательным очерком известного московского филолога И.Г. Добродомова о том, что такое жгонский язык, об истории его собирания и изучения; основная часть издания - собственно словарь, составленный костромским учителем из Мантурова Александром Вячеславовичем Громовым; издание заключается записями условного языка крестьян-шерстобитов прошлого века, выполненными по поручению В.И. Даля его чиновником Лури.
Таким образом, под одной обложкой представлено первое и последнее свидетельство жизни почти вымершего жгонского языка.
https://boosty.to/merjamaa/posts/a13752a9-b0b9-4fae-856d-b2c547195200
#меря #жгонскийязык #жгоны #костромскаяобласть
boosty.to
PDF Библиотека. Жгонский язык: Словарь лексики пимокатов Макарьевского, Мантуровского и Нейского районов Костромской области. Громов…
В нашем болге платного контента Boosty в свободном доступе публикуем PDF монографии костромского учителя из Мантурова Александра Вячеславовича Громова, представляющей собой словарь тайной профессиональной лексики костромских жгонов, то есть валяльщиков обуви…
«Пили цяй с огурчями». Или говоры Костромской области.
Читаю книгу Александра Кострова «Толковый словарь «агафонского» говора бывшей Матвеевской волости Кологривского уезда Костромской губернии.»
Интересный фрагмент из введения:
«Когда Матвеевская школа преобразовалась из семилетки в среднюю (50-е годы ХХ в.), учиться в ней стали приходить выпускники окрестных школ-семилеток, расположенных и на весьма значительном удалении от Матвеева, и по их говору сразу можно было определить, кто был откуда. Но если говоры горелецких, ильинских, николо-ширских и других ребят из соседних сельсоветов воспринимались как привычные, то говор «чингурей» и «вожерят», приходящих из деревень ныне Нейского района за 25-30 км, зачастую понимался с трудом, а слушался частенько со смехом – настолько разительно он отличался от нашего. Надо полагать, что и «агафоны» со своим говором и лексиконом оказывались в таком же положении, случись они в другом месте.
Вспоминается в этой связи такой случай. Без малого 50 лет тому назад оказался я впервые на автобусной станции в г. Мантурово Костромской области. Всё происходило так, как обычно происходило на подобных автостанциях в ночные часы: немногочисленная очередь у кассы, дремлющие сидя взрослые и спящие полулёжа дети, сдержанный говор людей, синева табачного дыма в тамбуре и пр.. И вдруг постепенно общий гомон стал сам по себе стихать и из него явственно выделился оживлённый разговор двух старушек, добирающихся «на Мёжу, «к Георгию»» (с. Георгиевское, центр Межевского района), старушек из числа тех, которые «пили цяй с огурчями» (т.е. чай с лимоном). Их говор был настолько своеобразен и непривычен на общем фоне, что невольные слушатели только с улыбками переглядывались, внимая увлечённо беседующим давно не видевшимся землячкам.
Ещё один пример примерно той же давности. Однажды в Парфеньевской средней школе директор (!), в крайнем возмущении перейдя на «родной язык» (он был родом с крайнего северо-востока нашей области), рассказывал о том, что где-то в школе учащиеся «вымешали двери» и даже «шароверы искретали». Выяснилось, что эти нехорошие учащиеся где-то сорвали дверь с петель, даже погнув последние…»
#диалекты #говор #костромскаяобласть
Читаю книгу Александра Кострова «Толковый словарь «агафонского» говора бывшей Матвеевской волости Кологривского уезда Костромской губернии.»
Интересный фрагмент из введения:
«Когда Матвеевская школа преобразовалась из семилетки в среднюю (50-е годы ХХ в.), учиться в ней стали приходить выпускники окрестных школ-семилеток, расположенных и на весьма значительном удалении от Матвеева, и по их говору сразу можно было определить, кто был откуда. Но если говоры горелецких, ильинских, николо-ширских и других ребят из соседних сельсоветов воспринимались как привычные, то говор «чингурей» и «вожерят», приходящих из деревень ныне Нейского района за 25-30 км, зачастую понимался с трудом, а слушался частенько со смехом – настолько разительно он отличался от нашего. Надо полагать, что и «агафоны» со своим говором и лексиконом оказывались в таком же положении, случись они в другом месте.
Вспоминается в этой связи такой случай. Без малого 50 лет тому назад оказался я впервые на автобусной станции в г. Мантурово Костромской области. Всё происходило так, как обычно происходило на подобных автостанциях в ночные часы: немногочисленная очередь у кассы, дремлющие сидя взрослые и спящие полулёжа дети, сдержанный говор людей, синева табачного дыма в тамбуре и пр.. И вдруг постепенно общий гомон стал сам по себе стихать и из него явственно выделился оживлённый разговор двух старушек, добирающихся «на Мёжу, «к Георгию»» (с. Георгиевское, центр Межевского района), старушек из числа тех, которые «пили цяй с огурчями» (т.е. чай с лимоном). Их говор был настолько своеобразен и непривычен на общем фоне, что невольные слушатели только с улыбками переглядывались, внимая увлечённо беседующим давно не видевшимся землячкам.
Ещё один пример примерно той же давности. Однажды в Парфеньевской средней школе директор (!), в крайнем возмущении перейдя на «родной язык» (он был родом с крайнего северо-востока нашей области), рассказывал о том, что где-то в школе учащиеся «вымешали двери» и даже «шароверы искретали». Выяснилось, что эти нехорошие учащиеся где-то сорвали дверь с петель, даже погнув последние…»
#диалекты #говор #костромскаяобласть
Финно-угорская географическая терминология в русских говорах по реке Унже.
В географической терминологии северных русских говоров по р. Унже мерянская и ф-у лексика составляет разнообразную группу слов. Ее изучение, в частности выяснение происхождения, географического распространения и отражения в топонимии, представляет значительный интерес, так как позволяет установить особенности формирования географической терминологии в местных говорах. В заметке использованы лексические и топонимические материалы Севернорусской топонимической экспедиции, работавшей в 1975—1977 гг. на территории Кологривского, Межевского и Нейского районов Костромской области. К мерянской географической терминологии отнесены также слова с неустановленной этимологией, которые не объясняются на славянской почве и по фонетическим приметам и географии могут рассматриваться как финно-угорские. Термины приводятся в алфавитном порядке.'
Вахта «болото, поросшее вахтой» (вахта — болотное растение Menyanthes trifoliata). В основе образования термина перенос с названия болотного растения на само болото. Ср., например, мох «болото» в каргопольских говорах. (1) Только в топонимии: Демидова Вахта, бол. (Кологр.). Ср. также Вахтино, бол. (Конош.), Вахтанское, бол. (Кирил.), Вахта, Вахтяное болотце («через Ягановский путь на Вахтяное болотцо, от Вахты чернядью до Вымла» — АСВР II, 260, с. 173), Вахтанская Янга, бол. (Плес.). Лексема вахта в значении «болотное растение» вошла в говоры европейского Севера из какого-то вымершего финского языка. К примеру мерянского. Ср. фин. vehka, карел, vehku, вепс, vehk, эст. vohk (2), «белокрыльник» (3).
Ингерь, йнгирь «река, речка». Только в топонимии: Ингирь, пр. р. Нельша (Нейск.), Ингерь, пр. р. Кильня (Нейск.); в бассейне Унжи по письменным источникам известно также название речки Левангирь. (4)
Согласно М. Фасмеру, название Ингирь часто встречается на территории былого расселения мери и связано с мар. arjgar, enger «ручей, речка»; приводится также ненецкое jer\e «ручей» (Фасмер, II, 130). /Сор, кдрк, кдрг, кдрх «заливной покос на мысу». Вот места, где косят на реках, так называют корхом. Фее корха к реке, весной затопляет (Нейск.). В топонимии: Евсеев Кор, Мокин Кор (вар. Мокин Корг, Мокин Корх), Корк, Корх, Котов Корх, покосы на мысах (Нейск.). Значение и фонетическая форма слова близки распространенному на русском Севере термину корга, обозначаю-щему мелкое место на реке. То и другое слово могло войти в рус-ские говоры из прибалтийско-финских языков, ср., например, карел. horgo, ливв. korko «утес, мель, маленький остров» (Kalima, 129). Однако костромское слово усвоено скорее из вымершего мерянского языка.
Курпага «яма в реке». Смотри ф курпагу не попади, то не выплысти (Кологр.). Термин также распространен в бассейне р. Юг. В говорах Архангельской области со сходным значением («яма с водой, окно в болоте») зафиксирован термин куртага. Колебание т — п в основе нельзя объяснить на почве русского языка. Вероятно, данные лексемы вошли в соответствующие говоры из различных субстратных финских языков.
Курья «залив; яма в реке» (?) Только в топонимии: Курьи, пок. (Нейск.), Курья, руч. (Кологр.). Широко распространено в лексике и в топонимии на европейском Севере, Урале и в Сибири. Термин мог войти в русские говоры из какого-либо субстратного финно-угорского языка. Ср. фин. kuru «длинное узкое углубление, заливчик или ложбина», саам, kurra, kurr «отверстие; лощина между горами» (5,6).
Лива «лужа, болото». Большая лыва, осока растет, мы на етой лыве косили (Нейск.). В топонимии: Заливное, пок. (Меж.), Лыва, бол. (Меж.), Лыва, пок. (Нейск), Гарина Лыва, пок. (Нейск.). Термин широко известен в русских говорах Севера Европейской части СССР, Урала и Сибири. Считается прибалтийско-финским заимствованием, ср. карел. liiva, фин. liiva «грязь, грязная масса, ил».
Няига «грязь со снегом; застойная вода». Вода не течет, фее зацвело, одна няша (Кологр.). В топонимии не зафиксировано. Широко распространено на более северных и восточных территориях. Ссаам. njoeuiiue «грязь, мусор».
Продолжение 👇
#топонимия #меря #костромскаяобласть
В географической терминологии северных русских говоров по р. Унже мерянская и ф-у лексика составляет разнообразную группу слов. Ее изучение, в частности выяснение происхождения, географического распространения и отражения в топонимии, представляет значительный интерес, так как позволяет установить особенности формирования географической терминологии в местных говорах. В заметке использованы лексические и топонимические материалы Севернорусской топонимической экспедиции, работавшей в 1975—1977 гг. на территории Кологривского, Межевского и Нейского районов Костромской области. К мерянской географической терминологии отнесены также слова с неустановленной этимологией, которые не объясняются на славянской почве и по фонетическим приметам и географии могут рассматриваться как финно-угорские. Термины приводятся в алфавитном порядке.'
Вахта «болото, поросшее вахтой» (вахта — болотное растение Menyanthes trifoliata). В основе образования термина перенос с названия болотного растения на само болото. Ср., например, мох «болото» в каргопольских говорах. (1) Только в топонимии: Демидова Вахта, бол. (Кологр.). Ср. также Вахтино, бол. (Конош.), Вахтанское, бол. (Кирил.), Вахта, Вахтяное болотце («через Ягановский путь на Вахтяное болотцо, от Вахты чернядью до Вымла» — АСВР II, 260, с. 173), Вахтанская Янга, бол. (Плес.). Лексема вахта в значении «болотное растение» вошла в говоры европейского Севера из какого-то вымершего финского языка. К примеру мерянского. Ср. фин. vehka, карел, vehku, вепс, vehk, эст. vohk (2), «белокрыльник» (3).
Ингерь, йнгирь «река, речка». Только в топонимии: Ингирь, пр. р. Нельша (Нейск.), Ингерь, пр. р. Кильня (Нейск.); в бассейне Унжи по письменным источникам известно также название речки Левангирь. (4)
Согласно М. Фасмеру, название Ингирь часто встречается на территории былого расселения мери и связано с мар. arjgar, enger «ручей, речка»; приводится также ненецкое jer\e «ручей» (Фасмер, II, 130). /Сор, кдрк, кдрг, кдрх «заливной покос на мысу». Вот места, где косят на реках, так называют корхом. Фее корха к реке, весной затопляет (Нейск.). В топонимии: Евсеев Кор, Мокин Кор (вар. Мокин Корг, Мокин Корх), Корк, Корх, Котов Корх, покосы на мысах (Нейск.). Значение и фонетическая форма слова близки распространенному на русском Севере термину корга, обозначаю-щему мелкое место на реке. То и другое слово могло войти в рус-ские говоры из прибалтийско-финских языков, ср., например, карел. horgo, ливв. korko «утес, мель, маленький остров» (Kalima, 129). Однако костромское слово усвоено скорее из вымершего мерянского языка.
Курпага «яма в реке». Смотри ф курпагу не попади, то не выплысти (Кологр.). Термин также распространен в бассейне р. Юг. В говорах Архангельской области со сходным значением («яма с водой, окно в болоте») зафиксирован термин куртага. Колебание т — п в основе нельзя объяснить на почве русского языка. Вероятно, данные лексемы вошли в соответствующие говоры из различных субстратных финских языков.
Курья «залив; яма в реке» (?) Только в топонимии: Курьи, пок. (Нейск.), Курья, руч. (Кологр.). Широко распространено в лексике и в топонимии на европейском Севере, Урале и в Сибири. Термин мог войти в русские говоры из какого-либо субстратного финно-угорского языка. Ср. фин. kuru «длинное узкое углубление, заливчик или ложбина», саам, kurra, kurr «отверстие; лощина между горами» (5,6).
Лива «лужа, болото». Большая лыва, осока растет, мы на етой лыве косили (Нейск.). В топонимии: Заливное, пок. (Меж.), Лыва, бол. (Меж.), Лыва, пок. (Нейск), Гарина Лыва, пок. (Нейск.). Термин широко известен в русских говорах Севера Европейской части СССР, Урала и Сибири. Считается прибалтийско-финским заимствованием, ср. карел. liiva, фин. liiva «грязь, грязная масса, ил».
Няига «грязь со снегом; застойная вода». Вода не течет, фее зацвело, одна няша (Кологр.). В топонимии не зафиксировано. Широко распространено на более северных и восточных территориях. Ссаам. njoeuiiue «грязь, мусор».
Продолжение 👇
#топонимия #меря #костромскаяобласть
👆Пёндус «высохшее, заросшее травой болото». На пендусах косили, в болоте-то (Кологр.). В топонимии: Пендуса (Пентуса), пок. (Кологр.). Термин известен в Архангельской и Вологодской областях. А. И. Попов склонен считать это слово заимствованием из ныне исчезнувших финно-угорских языков (7,8).
Сузём «дальний лес». У нас тут на сорок вёрст фсё сузём (Кологр.). В топонимии не зафиксировано. Термин известен в Архангельской и Вологодской областях.
<приб.-фин., ср. фин. susma «лесная глушь, сплошной удаленный лес» (Kalima, 221).
Холуй «островок на реке». На етакой холуй насели (Кологр.). В топонимии: Холуй, место на реке (Нейск.), Холуёк, луг (Нейск.). Термин распространен на русском Севере.
<приб-фин., ср. фин. kolu «рыболовный закол из свай и прутьев, куча камней», а также эст. kalu «дрянь, хлам» (Kalima, 136—137).
Шалуга, шалыга «поляна, небольшой покос в лесу». Большая шалуга, кругом её ягоды и грибы (Нейск.). Вон на шалыгу попал, грибоф набрал (Кологр.). В топонимии не зафиксировано. Не исключено, что слово по происхождению связано с вымершим мерянским языком, ср. карел, tuelga, фин. selka «кряж, грива», а также фин. saloy карел, tualo «большой глухой лес» (9).
Шохра «лес на болоте». Д> таку шохру залезла, так едва вылез¬ла (Нейск.). В топонимии: Шохра, пр. р. Межа (Меж.), Шохрау лес (Нейск.), К Шохреу пок. (Нейск.)'. Слово явно связано с распространенными севернее и восточнее терминами шогра и согра имеющими то же значение. Однако колебания согласных не могут быть объяснены на почве русского языка. Термины вошли в русские говоры, по-видимому, из вымерших финно-угорских языков.
Заимствованная географическая терминология русских говоров по р. Унже в отношении сферы бытования может быть распределена по трем группам.
Первая группа — термины, представленные и в лексике и в топонимии: лывау коргу пентус, холуйу шохра; вторая группа — термины, распространенные только в лексике: курпага, няшау сузёму шалуга; третья группа — термины, представленные лишь в топонимии: вахта, ингирьу курья.
Большая часть заимствованной географической терминологии русских говоров по р. Унже известна севернее — в Архангельской и Вологодской областях. Однако некоторые термины распространены только в Костромской области: ингирь, корг, шалуга, шохра.
Анализ заимствованной географической терминологии позволяет сделать вывод, что русскими говорами на исследуемой территории заимствовались прежде всего географические термины, обозначающие объекты не преобразованной человеком природы. Характерно, что среди многочисленных географических терминов, относящихся к земледелию, нет ни одного заимствованного, .
Ссылки и источники:
1 Л.Г. Гусева. Географические термины, обозначающие болото и его части, в апеллятивной лексике и топонимике Каргопольского края.— В сб.: Вопр. топономастики. Свердловск, 1972, № 6, с. 123.
2 По техническим причинам сняты надстрочные знаки при обозначении гласных; шипящие согласные передаются буквами русского алфавита.
3 В.А. Меркулова. Очерки по русской народной номенклатуре растений.
4 М.( 1967, с. 38; А. К. Матвеев. Русская топонимика финно-угорского происхождения на территории Севера Европейской части СССР. Докт. дис. М., 1970, с. 350—351.
5 Списки населенных мест Российской империи, Костромская губерния. СПб.,
(872, т. 18, с. 270.
6 А.К- Матвеев. Русская топонимика финно-угорского происхождения..., с. 502.
7 Т.I. Itkonen. Lappische Lehnworter im Russischen.— Suomen Tiedeakatemian Toimituksia. Helsinki, 1931, Bd. 27, S. 55.
8 А.И. Попов. Из истории славяно-финно-угорских лексических отношений.— Acta Linguistica. Akademiae scientiarum Hungaricae, Budapest, 1955, m. 5, c. 16—17.
9 A.К. Матвеев. Русская топонимика финно-угорского происхождения..., с. 302.
Автор: О.В. Востриков.
Источник: Вопросы ономастики
#топонимия #меря #костромскаяобласть
Сузём «дальний лес». У нас тут на сорок вёрст фсё сузём (Кологр.). В топонимии не зафиксировано. Термин известен в Архангельской и Вологодской областях.
<приб.-фин., ср. фин. susma «лесная глушь, сплошной удаленный лес» (Kalima, 221).
Холуй «островок на реке». На етакой холуй насели (Кологр.). В топонимии: Холуй, место на реке (Нейск.), Холуёк, луг (Нейск.). Термин распространен на русском Севере.
<приб-фин., ср. фин. kolu «рыболовный закол из свай и прутьев, куча камней», а также эст. kalu «дрянь, хлам» (Kalima, 136—137).
Шалуга, шалыга «поляна, небольшой покос в лесу». Большая шалуга, кругом её ягоды и грибы (Нейск.). Вон на шалыгу попал, грибоф набрал (Кологр.). В топонимии не зафиксировано. Не исключено, что слово по происхождению связано с вымершим мерянским языком, ср. карел, tuelga, фин. selka «кряж, грива», а также фин. saloy карел, tualo «большой глухой лес» (9).
Шохра «лес на болоте». Д> таку шохру залезла, так едва вылез¬ла (Нейск.). В топонимии: Шохра, пр. р. Межа (Меж.), Шохрау лес (Нейск.), К Шохреу пок. (Нейск.)'. Слово явно связано с распространенными севернее и восточнее терминами шогра и согра имеющими то же значение. Однако колебания согласных не могут быть объяснены на почве русского языка. Термины вошли в русские говоры, по-видимому, из вымерших финно-угорских языков.
Заимствованная географическая терминология русских говоров по р. Унже в отношении сферы бытования может быть распределена по трем группам.
Первая группа — термины, представленные и в лексике и в топонимии: лывау коргу пентус, холуйу шохра; вторая группа — термины, распространенные только в лексике: курпага, няшау сузёму шалуга; третья группа — термины, представленные лишь в топонимии: вахта, ингирьу курья.
Большая часть заимствованной географической терминологии русских говоров по р. Унже известна севернее — в Архангельской и Вологодской областях. Однако некоторые термины распространены только в Костромской области: ингирь, корг, шалуга, шохра.
Анализ заимствованной географической терминологии позволяет сделать вывод, что русскими говорами на исследуемой территории заимствовались прежде всего географические термины, обозначающие объекты не преобразованной человеком природы. Характерно, что среди многочисленных географических терминов, относящихся к земледелию, нет ни одного заимствованного, .
Ссылки и источники:
1 Л.Г. Гусева. Географические термины, обозначающие болото и его части, в апеллятивной лексике и топонимике Каргопольского края.— В сб.: Вопр. топономастики. Свердловск, 1972, № 6, с. 123.
2 По техническим причинам сняты надстрочные знаки при обозначении гласных; шипящие согласные передаются буквами русского алфавита.
3 В.А. Меркулова. Очерки по русской народной номенклатуре растений.
4 М.( 1967, с. 38; А. К. Матвеев. Русская топонимика финно-угорского происхождения на территории Севера Европейской части СССР. Докт. дис. М., 1970, с. 350—351.
5 Списки населенных мест Российской империи, Костромская губерния. СПб.,
(872, т. 18, с. 270.
6 А.К- Матвеев. Русская топонимика финно-угорского происхождения..., с. 502.
7 Т.I. Itkonen. Lappische Lehnworter im Russischen.— Suomen Tiedeakatemian Toimituksia. Helsinki, 1931, Bd. 27, S. 55.
8 А.И. Попов. Из истории славяно-финно-угорских лексических отношений.— Acta Linguistica. Akademiae scientiarum Hungaricae, Budapest, 1955, m. 5, c. 16—17.
9 A.К. Матвеев. Русская топонимика финно-угорского происхождения..., с. 302.
Автор: О.В. Востриков.
Источник: Вопросы ономастики
#топонимия #меря #костромскаяобласть
Галич-мерьские тиуны Тур, Вахнец и Туш.
Старейший мерянский краевед из Галича-Мерьского Николай Васильевич Сотников как-то рассказывал, что у галичан до сих пор существует легенда, что в разное время у меря были три тиуна (управителя): Тур, Вахнец и Туш.
Так и образовалось три села — Туровское, Вахнецы и Тушебино, которые сохранились до сих пор. В Галиче до сих пор сохранилась и фамилия Турковский (ая).
Николай Васильевич слышал эту легенду ещё в детстве от родственников в Рыбной слободе, а потом от галичского краеведа Василия Васильевича Касторского.
Мерянское выглядывает буквально отовсюду, оно настолько списалось с североволжским — великорусским, настолько составило его суть, что стало совершенно незаметно. Но я так настроил свой «приемник» что засекаю его постоянно на автомате.
Тур.
Первое имя, по-видимому, сродни марийскому имени Тура м. др.-мар. ж. к Тура+ка-суф. Упом. в Урж.у. 1716. Вариант имен Турка, Турай, Турей м. мар. I тур 1. «чурбан» 2. «подпорка» II. тура «крутой», «обрывистый», «крутые берега», пер. «прямой»; «справедливый», «откровенный»+ай,-ей-аф Алл.д. в. Б.Иры, 1748; Уфим.у. дд. Дувабаш, Лавуновой, 1762. Сродни Тураш м. I др.-мар.тур+аш-суф. II тураш Сев-3ап. «около», «возле». В знач.- «подпора»; перен. «помощник». К этим именам и их этимологиям семантически близки наши топонимы: с. Туровское, д. Туруково, д. Тураково, д. Тураево, д. Турайки, д. Турабьево. Все они располагаются в ареале ИМЗ.
Вахнец.
Второе имя из легенды, по-видимому, связано с прозвищем Вахнец, происходящим от антропонима Вахна, в источниках Ивашко Вахна, св. 1684., > Смешко Вахнов, крестьянин. 1495. Основа его не ясная. Возможно, произошло оно от названия рыбы «вахны», так называется вид трески, либо имеет связь с топоосновой вохна распространенной в ИМЗ (д. Вохнеево, с. Вохна, вол. Вохна), которую О.Ткаченко связывал с ф-у лексемой обозначающей «сырое место, заросшее лесом с буреломом».
Туш.
Третье имя из легенды, по-видимому, сродни марийскому имени Tyш, вар. Тушай м. мар. туш «семя», «ядрышко», «зернышко», «орешек», «ягода», «дробинка», ср. удм. тусь, коми тусь «зерно», «семя»> тюрк.-тат. тош «ядро орешка», «косточка» + ай-аф . Гал.д.д. Абдаево, 1748; А л.д.д.. Лом, в.Шудуморы, 1762.
#ономастика #мерянскийязык #галичмерьский #костромскаяобласть
Старейший мерянский краевед из Галича-Мерьского Николай Васильевич Сотников как-то рассказывал, что у галичан до сих пор существует легенда, что в разное время у меря были три тиуна (управителя): Тур, Вахнец и Туш.
Так и образовалось три села — Туровское, Вахнецы и Тушебино, которые сохранились до сих пор. В Галиче до сих пор сохранилась и фамилия Турковский (ая).
Николай Васильевич слышал эту легенду ещё в детстве от родственников в Рыбной слободе, а потом от галичского краеведа Василия Васильевича Касторского.
Мерянское выглядывает буквально отовсюду, оно настолько списалось с североволжским — великорусским, настолько составило его суть, что стало совершенно незаметно. Но я так настроил свой «приемник» что засекаю его постоянно на автомате.
Тур.
Первое имя, по-видимому, сродни марийскому имени Тура м. др.-мар. ж. к Тура+ка-суф. Упом. в Урж.у. 1716. Вариант имен Турка, Турай, Турей м. мар. I тур 1. «чурбан» 2. «подпорка» II. тура «крутой», «обрывистый», «крутые берега», пер. «прямой»; «справедливый», «откровенный»+ай,-ей-аф Алл.д. в. Б.Иры, 1748; Уфим.у. дд. Дувабаш, Лавуновой, 1762. Сродни Тураш м. I др.-мар.тур+аш-суф. II тураш Сев-3ап. «около», «возле». В знач.- «подпора»; перен. «помощник». К этим именам и их этимологиям семантически близки наши топонимы: с. Туровское, д. Туруково, д. Тураково, д. Тураево, д. Турайки, д. Турабьево. Все они располагаются в ареале ИМЗ.
Вахнец.
Второе имя из легенды, по-видимому, связано с прозвищем Вахнец, происходящим от антропонима Вахна, в источниках Ивашко Вахна, св. 1684., > Смешко Вахнов, крестьянин. 1495. Основа его не ясная. Возможно, произошло оно от названия рыбы «вахны», так называется вид трески, либо имеет связь с топоосновой вохна распространенной в ИМЗ (д. Вохнеево, с. Вохна, вол. Вохна), которую О.Ткаченко связывал с ф-у лексемой обозначающей «сырое место, заросшее лесом с буреломом».
Туш.
Третье имя из легенды, по-видимому, сродни марийскому имени Tyш, вар. Тушай м. мар. туш «семя», «ядрышко», «зернышко», «орешек», «ягода», «дробинка», ср. удм. тусь, коми тусь «зерно», «семя»> тюрк.-тат. тош «ядро орешка», «косточка» + ай-аф . Гал.д.д. Абдаево, 1748; А л.д.д.. Лом, в.Шудуморы, 1762.
#ономастика #мерянскийязык #галичмерьский #костромскаяобласть
Река Киш-киш. Островский район Костромской области.
Коллега Антон Ракитин запечатлел замечательный гидроним. Разумеется, ни к каким кишкам это название отношения не имеет, оно, по-видимому, сродни марийскому выражению кыч-куч «о проворном движении», сродни удмуртскому куч-куч «с большой охотой».
Либо его этимология близка к марийскому выражению кыст-каст, хыст-хаст «подражание шороху, шуршанию, хрусту». Оба варианта по смыслу подходят небольшой речушке быстро несущей свои воды по каменным перекатам.
#меря #топонимия #гидронимия #костромскаяобласть
Коллега Антон Ракитин запечатлел замечательный гидроним. Разумеется, ни к каким кишкам это название отношения не имеет, оно, по-видимому, сродни марийскому выражению кыч-куч «о проворном движении», сродни удмуртскому куч-куч «с большой охотой».
Либо его этимология близка к марийскому выражению кыст-каст, хыст-хаст «подражание шороху, шуршанию, хрусту». Оба варианта по смыслу подходят небольшой речушке быстро несущей свои воды по каменным перекатам.
#меря #топонимия #гидронимия #костромскаяобласть
Telegram
Rakita Telegram ©
Во время сегодняшнего путешествия по Костромской области (600 км на авто через Судиславль на Макарьев и далее на Нею, Галич и обратно на Кострому) не встретилось ни одного славянского гидронима, названия рек. Даже та же Желвата, скорее всего, видоизмененное…