Нет конкурентов доллару и евро на международном рынке капитала и не предвидится в ближайшее время, т.к. чтобы юань вышел из тени – Китай должен пойти на либерализацию финансовой политики и снять ограничения на Capital Control.
Кроме юаня ни одна из валют нейтральных стран ни через 10 лет, ни через 20 лет даже близко не приблизится к текущей форме юаня. Следующим за Китаем следует Индия среди нейтральных стран, но Индия достигнет современного Китая 2023 не ранее 2050-2060 года по уровню развития.
В этом смысле любой слом существующего мирового порядка на валютном рынке стоит рассматривать исключительно через фокус Китая.
Однако, есть основания полагать, что Китай и не намерен покушаться на статус мировых резервных валют, по крайней мере, на данном этапе.
Присутствие юаня следует разделять: торговые, в том числе расчетно-кассовые операции, финансовые международные операции (прямые, портфельные и прочие операции), доля в международных резервных активах и доля иностранных инвесторов в частных инвестициях в акции, облигации и денежные инструменты, номинированные в юанях.
Вот последние два направления напрямую относятся, к так называемому, резервному статусу.
Исходя из актуальных тенденций, Китай в настоящий момент концентрируется только на первом направлении, т.е торговые и расчетно-кассовые операции в юанях, для которых на август 2023 оценивается в 4.5-5% в структуре общемирового оборота.
С 2000 по 2010 практически не было прогресса, а доля юаня была около нуля, к 2017 произошел рывок до 1.5% и особое ускорение последние три года. Китай все активно переводит национальную торговлю (экспорт и импорт) в юани и более того, создает шлюз для юаневых сделок за пределами китайской таможни, в основном со странами средней Азии, Ираном и Россией.
С 2010 Китай последовательно продвигает юань в международных расчетах и особо активно с 2020.
В финансовых операциях доля юаня балансирует около 2% и примерно столько же в резервных активах, однако это кратно выше, чем в 2008. С другой стороны, концентрация иностранных инвесторов в финансовых инструментах, номинированных в юанях, снижается и особо активно с 2017 после ожесточения противостояния с США.
Данная тенденция наиболее показательна с точки зрения международного признания юаня и наращивания валютного оборота, т.к. оборот по финансовых сделкам составляет свыше 95% в структуре оборота на международном валютном рынке.
Какой вывод можно сделать?
Китай находится на первой/начальной фазе экспансии, любое расширение начинается с торговой экспансии, на следующем этапе развертывание трансграничного фондирования (юаневые кредиты), на третьем этапе – международные прямые и портфельные инвестиции Китая во внешний мир и на последнем этапе – привлечение международного капитала в финансовые инструменты, номинированные в юанях.
В чем логика действий Китая? Расширение присутствия юаня на внешнем рынке и сброс внутренней энтропии через децентрализацию и международное распространение юаневой денежной массы.
Это в свою очередь позволит интенсивное расширение финансовой системы Китая обратить во вне, одновременно нейтрализуя потенциальное инфляционное давление и «сбрасывая долги», находя при этом новые точки развития на внешних рынках.
При этом, я бы не рассматривал юань, как конкурент доллару или евро, они находятся в разных измерениях, на разных этапах развития и с иной траекторией развития.
Не будет никакой явной дедолларизации среди недружественных стран, однако будет более выраженная юанизация среди нейтральных стран, где Китай будет брать в свою орбиту подчиненные и зависимые от Китая страны, расширяя свое влияние. По сути, тот же империализм, но под китайским соусом.
Что касается кристаллизации юаня, как полноценной резервной валюты по образу и подобию доллара и евро, - не думаю, что это будет в нашем поколении просто по причине, что маловероятно, что Китая изменит вектор политического развития, отказавшись от валютного контроля.
Кроме юаня ни одна из валют нейтральных стран ни через 10 лет, ни через 20 лет даже близко не приблизится к текущей форме юаня. Следующим за Китаем следует Индия среди нейтральных стран, но Индия достигнет современного Китая 2023 не ранее 2050-2060 года по уровню развития.
В этом смысле любой слом существующего мирового порядка на валютном рынке стоит рассматривать исключительно через фокус Китая.
Однако, есть основания полагать, что Китай и не намерен покушаться на статус мировых резервных валют, по крайней мере, на данном этапе.
Присутствие юаня следует разделять: торговые, в том числе расчетно-кассовые операции, финансовые международные операции (прямые, портфельные и прочие операции), доля в международных резервных активах и доля иностранных инвесторов в частных инвестициях в акции, облигации и денежные инструменты, номинированные в юанях.
Вот последние два направления напрямую относятся, к так называемому, резервному статусу.
Исходя из актуальных тенденций, Китай в настоящий момент концентрируется только на первом направлении, т.е торговые и расчетно-кассовые операции в юанях, для которых на август 2023 оценивается в 4.5-5% в структуре общемирового оборота.
С 2000 по 2010 практически не было прогресса, а доля юаня была около нуля, к 2017 произошел рывок до 1.5% и особое ускорение последние три года. Китай все активно переводит национальную торговлю (экспорт и импорт) в юани и более того, создает шлюз для юаневых сделок за пределами китайской таможни, в основном со странами средней Азии, Ираном и Россией.
С 2010 Китай последовательно продвигает юань в международных расчетах и особо активно с 2020.
В финансовых операциях доля юаня балансирует около 2% и примерно столько же в резервных активах, однако это кратно выше, чем в 2008. С другой стороны, концентрация иностранных инвесторов в финансовых инструментах, номинированных в юанях, снижается и особо активно с 2017 после ожесточения противостояния с США.
Данная тенденция наиболее показательна с точки зрения международного признания юаня и наращивания валютного оборота, т.к. оборот по финансовых сделкам составляет свыше 95% в структуре оборота на международном валютном рынке.
Какой вывод можно сделать?
Китай находится на первой/начальной фазе экспансии, любое расширение начинается с торговой экспансии, на следующем этапе развертывание трансграничного фондирования (юаневые кредиты), на третьем этапе – международные прямые и портфельные инвестиции Китая во внешний мир и на последнем этапе – привлечение международного капитала в финансовые инструменты, номинированные в юанях.
В чем логика действий Китая? Расширение присутствия юаня на внешнем рынке и сброс внутренней энтропии через децентрализацию и международное распространение юаневой денежной массы.
Это в свою очередь позволит интенсивное расширение финансовой системы Китая обратить во вне, одновременно нейтрализуя потенциальное инфляционное давление и «сбрасывая долги», находя при этом новые точки развития на внешних рынках.
При этом, я бы не рассматривал юань, как конкурент доллару или евро, они находятся в разных измерениях, на разных этапах развития и с иной траекторией развития.
Не будет никакой явной дедолларизации среди недружественных стран, однако будет более выраженная юанизация среди нейтральных стран, где Китай будет брать в свою орбиту подчиненные и зависимые от Китая страны, расширяя свое влияние. По сути, тот же империализм, но под китайским соусом.
Что касается кристаллизации юаня, как полноценной резервной валюты по образу и подобию доллара и евро, - не думаю, что это будет в нашем поколении просто по причине, что маловероятно, что Китая изменит вектор политического развития, отказавшись от валютного контроля.