У российского авторитаризма есть две проблемы

Говоря о слабости демократии в России, мы должны признать и отсутствие у нынешнего авторитаризма идейной и институциональной баз. В будущем это представляет для нашей страны определенные риски и угрозы.

В риторике спикеров режима присутствуют элементы традиционализма, консерватизма и даже русского национализма. Вместе с тем говорить о том, что вышеперечисленное является полноценной идеологией Кремля, не приходится. Определенные шаги в сторону того, что еще в нулевые годы наша власть считала андеграундом и маргинальщиной, были предприняты в ответ на конфликт с Западом. При этом нет оснований утверждать, что консервативные установки прочно вошли в мышление хоть сколько-нибудь значимой части руководства страны и бюрократического аппарата.

Тоже самое и с институтами, которые могли бы поддерживать российский авторитаризм после ухода из власти его главного символа. Все провластные массовые организации носят скорее потешный характер. Армия до сих пор так и не стала политическим субъектом и действует в строго отведенных ей профессиональных рамках. Силовые структуры обладают широкими полномочиями и технической инфраструктурой, но говорить об их влиянии на политические процессы тоже не приходится.

Стоит констатировать, что постпутинская реальность, которая на самом деле не за горами, будет сильно отличаться от нынешнего положения вещей. Но какой именно она будет, пока что говорить очень сложно.

Разные спикеры вот уже вторые сутки обсуждают создание «санитарной зоны» для предотвращения обстрелов российской территории.

Кто-то говорит, что она должна составить 250 км, кто-то – 300. В общем, у каждого свое в соответствии с вкусами и взглядами.

Все это звучит крайне странно, учитывая тот факт, что до технологий создания кинетических щитов ни мы, ни человечество пока что не доросли. Увлечение фантастикой должны идти на пользу, а не отрывать нас от реальности.

Единственный на данный момент способ обезопасить свою территорию – занять соседнюю, с которой ведутся атаки. У нас протяженность границы «старых» регионов РФ с Черниговской, Сумской и Харьковской областями составляет около 500 км, непосредственного боевого соприкосновения там нет, зато хохлы с расположенных там баз устраивают не просто диверсионные рейды, а полномасштабные нападения на Курскую и Белгородские области.

Можно какими угодно формулировками замыливать вопрос освобождения русских земель и пытаться отсрочивать неизбежное, но если мы действительно хотим победить, то разбираться с приграничными регионами все равно придется.

Шульгин про «ударные отряды гвардии Белой»

«Корпус этот состоял из Корниловского, Марковского, Дроздовского и Алексеевского полков. Это была «молодая гвардия», а полки носили имена генералов, создавших Добровольческую армию (в то время всех уже покойных). «Цветными» они назывались потому, что они создали себе особую форму, отличавшуюся от остальной армии, одетой в безымянное английское хаки.

Размалеван, как плакат,
Знать — корниловский солдат!!!

Марковцы считались «тонными». Эти «тоняги» были одеты во все черное с белыми погонами. Выходило, действительно, изящно.

Эти полки имели уже целую кучу своих традиций, между прочим — следующую: не ложились в бою. Это значило, что вопреки военной науке IV, которая рекомендует делать наступление «перебежками», т. е. перебежать и залечь, закрывшись каким-нибудь бугорком или складкой местности, — вопреки этой военной науке корниловцы и марковцы шли в атаку во весь рост.

И странное дело. Этот способ, казалось бы, при современном состоянии огнестрельного оружия — самый убийственный для атакующих, оказался в условиях гражданской войны наиболее действительный. Ибо, очевидно, в этих гражданских боях психология оказалась сильнее, чем техника. Цепи этих несгибаемых, идущих во весь рост фигур, которые, казалось, нельзя остановить никаким огнем, действовали до такой степени устрашающе на большевистские войска, что нередко они обращались в бегство при одном появлении грозных фантомов».

Шульгин «1919 год»

По поводу детей мигрантов в российских школах

Ситуация, при которой первоклассник не может связать на русском языке и двух слов, является совершенно невообразимой. Потому что возникает закономерный вопрос: в каком окружении росло и воспитывалось сие создание? Очевидно, что, даже если на обучение такого ребенка русскому языку в образовательном учреждении будут потрачены максимальные усилия, они мало что дадут, пока само дитя вращается в параллельной вселенной. Пока такое будет продолжаться, коммуникация подобного индивида с обществом будет абсолютно невозможной. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

Разумеется, ни квоты в обычных классах, ни отдельные классы для мигрантов в России, которые не знают русского языка, хоть сколько-нибудь прочного и значимого успеха иметь не могут.

Единственный способ языковой интеграции таких детей – их обучение в русскоязычных школах у себя на родине. Принимать в российские школы имеет смысл только таких детей, чьи родители целенаправленно стремятся и сами войти в русское культурное пространство, и готовят к этому своих чад.

В конце концов, школа может научить чему-то только того, кто сам готов учиться.

Я вообще считаю разговоры о «коллаборационизме» в составе ВСУ крайне вредными.

В последнее время повадились говорить об «неовласовцах» как о каком-то массовом явлении. Противникам русской государственности и разным новиопам это, конечно удобно: где Власов – там Краснов, где Краснов – там Врангель, где Врангель – там Русская идея, трехцветный стяг и кресты.

По факту в РДК и «Легионе «Свободная Россия» (признаны гитлерами) с грехом наберется полторы моральных калеки с российским гражданством, которые позируют за бабки. Организаторы всего этого действа – СБУ, этнический еврей Капустин и красный революционер в кожанке Пономарев. Русским духом тут совсем не пахнет. Зато сильно воняет разводкой, спецслужбами, подставами, провокациями, алчностью, наемничеством и необольшевизмом.

У русских Отчизна может быть только одна – матушка-Россия.

Только вчера я написал про опасность появления в российских школах детей, не знающих русский язык.

И тут глава Минпросвещения Сергей Кравцов заявляет: «Введение обязательного вступительного экзамена на знание русского языка [для детей мигрантов в школах] приведет к ограничению прав несовершеннолетних иностранцев и нарушению принципа равных условий приема для всех поступающих».

Sic! То есть наше правительство, взвешивая все за и против, и осознавая травмирующие последствия данного решения, выступает на стороне могущественного бизнес-лобби замещающей миграции. Той самой, которая призвана изменить культурный ландшафт России до самых основ, а перед этим устроить стране такую встряску, с которой могут сравниваться только события 1917-1920 годов.

Хочется задать тот самый «милюковский» вопрос: это глупость или измена?

22 марта 1943 года — сожжение Хатыни украинскими карателями под немецким руководством.

Ребята тут сделали отличную инфографику, обязательно зацените. Все четко — фамилии карателей, их судьба.

От себя добавлю: хатынский расстрел — яркое напоминание, что денацификацией проблему Украины не решить. Были ли участвовавшие в уничтожении мирного русского населения национал-социалистами? Крайне сомнительно. Были ли они, по крайней мере, в культурном плане, представителями украинства? Да, очевидно, что так.

Как тогда сторонники вільной Украины действовали под крылом неонацистской Германии, а затем перевертышами очутились во французском Иностранном легионе, так и сейчас украинский национализм получает одобрение со стороны западных стран, имеющих свою историю противостояния нацизму. Так непосредственные потомки напавших на СССР немцев и их французских противников из Сопротивления сплелись в единый поддерживающий русоцид змеиный клубок.

Увы, цивилизационный антагонизм что тогда, что сейчас, оказывается более важным, нежели политические симпатии отдельных представителей противоборствующих лагерей. И это значит, что для победы России нужно сделать две вещи — убедить Запад в неподъемности цены, которую он намерен платить за поддержку Украины, а самих украинцев — в фатальности последствий их выбора антироссийского национального проекта.

У нас много врагов.

Именно поэтому мы должны быть едины.

Не стану делать скоропалительные выводы о том, кто это организовал и исполнил. Все может оказаться гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Сейчас мы все должны друг друга поддерживать — для наших недругов неважно, за СВО мы или аполитичны, за кого проголосовали на выборах и каких исполнителей слушаем. Для них мы все на одно лицо.

В одном нет сомнений — это атака на русских, атака на Россию.

Произошедшее в «Крокус Сити Холле» - трагедия для всей страны.

Семьям погибших — соболезнования.

Хорошо, проговорю всем очевидные вещи, которые в силу политкорректности наверху не хотят озвучить.

Украинские спецслужбы и их западные покровители прекрасно знают о внутренних российских проблемах — инокультурной миграции, этносепаратизме и социальной несправедливости. Прощупывая каждое из направлений, они пытаются найти трещину в фундаменте под несущими опорами российской государственности. И выбор ими в качестве цели для обработки выходцев из Таджикистана абсолютно закономерен.

Это попытка сыграть на нелояльности России многочисленных диаспоральных структур. Потому что это уже готовый материал для диверсионной борьбы. Любая попытка законсервировать наличие таких неинтегрируемых «параллельных» сообществ является подготовкой почвы для терроризма и убийства сограждан.

Нет никаких сомнений, что устроившие бойню действовали в силу не только и не столько корыстных интересов, но и были идеологически обработаны. Чем именно — можете догадаться сами. Кто после этого даст гарантии, что в стране подобных спящих ячеек больше нет?

Нужно учитывать, что у Таджикистана на фоне остальных среднеазиатских республик есть своя специфика.

В Казахстане, Туркмении, Киргизии и Узбекистане тюркские национализмы стали эффективными конкурентами исламистских течений и более-менее успешно были задействованы местными режимами. После краха СССР все вышеуказанные республики миновали угрозу гражданской войны, в то время как в Таджикистане противостояние между светскими властями и религиозными экстремистами превратило страну в руины, а живущие там русские пострадали больше всех остальных на постсоветском пространстве.

Таджикистан — самая горная из среднеазиатских республик, что ослабляет контроль центральной власти и служит на руку исламистам. К тому же страна граничит с Афганистаном, периодически сотрясаемым массовыми религиозными течениями.

В общем, если мы представляем миграцию из Средней Азии как инокультурную, то исходящая из Таджикистана к тому же отягощена рядом дополнительных факторов, что требует к выходцам из этой страны особого подхода. Но с нынешней миграционной политикой РФ такой подход ничего общего иметь не может.

В 1990-е годы Горбачев и ельцинский режим бросили русских Таджикистана на произвол судьбы

Москва в конце 1980-х-начале 1990-х поддерживала силы, оппозиционные сравнительно светскому ленинабадскому клану — памирцев и гармцев. Последние были связаны как с настоящими ваххабитами типа Ходжи Тараджонзоды, так и с криминальными наркомафиями. Сначала Горбачев, а затем и Ельцин увидели в «ленинабадцах» носителей коммунистической ортодоксии, и посему желали их смещения.

Устроенные исламской оппозицией 12 февраля 1990 года беспорядки в Душанбе проводились под антирусскими лозунгами и тут же перешли в нападения на соотечественников. Людей избивали на улицах, вламывались в их квартиры, просто убивали на глазах толпы. И само собой, вдохновляли радикалов бывшие деятели КПСС вроде Гулрухсор Сафиевой, называвшей русских «северными варварами», а Великую Отечественную войну - «российской мясорубкой, куда загнали таджиков». В своих выступлениях она говорила о «часе расплаты» и обещала, что «кровь смоет русскую грязь». И самое важное, что нужно подчеркнуть — это не мешало ей жить в Москве и проводить в столице России «вечера поэзии».

Вскоре лидером памиро-гармской оппозиции стал поддерживаемый российскими «демократами» Довлат Худоназаров. Не обошлось тут и без западного влияния — одним из сторонников Худоназарова был живший в Лондоне имам Ага-хан IV (кстати, он и сейчас периодически контактирует с президентом Эмомали Рахмоном). Тогда же состоялась окончательная легализация Исламской партии возрождения Таджикистана, которой руководил Тураджонзода. Влияние исламистов росло.

В конце апреля 1992 года началась гражданская война. После свержения ленинабадского клана и захвата Душанбе против исламистов выступил «Народный фронт Таджикистана» во главе Сангаком Сафаровым, которого поддержали находившаяся под командованием Владимира Квачкова 15-я отдельная бригада спецназа ГРУ и критиковавший ваххабизацию страны мулла Хайдар Шарифзода. Именно благодаря русским военным «юрчикам» удалось разбить «вовчиков» и сделать президентом Рахмона.

Впрочем, гибель Сафарова в 1993 во время встречи с делегацией исламистов не позволила полностью избавить страну от тяготевших к радикализму памирско-гармских элит — те, пусть и без военнизированного крыла, но все-таки смогли вернуть часть утраченных позиций в экономике и политике.

Про террор, его движущие силы, и есть ли у террористов национальность

Что движет террором?

Отвечу: убежденность, что стоящую на пути к справедливому обществу группу людей (класс/нацию/этнос/конфессию) необходимо уничтожить физически.

Террор может быть очень разным. Католики убивали протестантов в Варфоломеевскую ночь, большевики уничтожали эксплуататорские классы, хуту стирали с лица земли тутси.

Самое худшее, когда для террора используется государственный аппарат. Самые жуткие терроры XX века как раз те, в которых автором злодеяний выступало государство.

Сейчас мы имеем дело с двумя конкретными формами террора — государственным украинским и негосударственным исламистским. Возможности у обоих весьма разные, у каждого есть своя специфика. И несомненно — своя культурная база. Террора без культурной базы не бывает.

Только лжец может сказать, что хорваты в годы Второй мировой войны не убивали сербов, или что хорваты — отличные ребята, а сотни тысяч сербов замучили безнациональные усташи. Реализующие террор группировки осуществляют его в силу того, что в их базовой среде не находится сил, способных этому воспрепятствовать. Именно из данной среды террористы чаще рекрутируют своих сторонников.

Террор не существует в безвоздушном пространстве, у него всегда есть символы, имена и фамилии. А у имен и фамилий — национальность, с этим уже ничего не поделаешь. Адольф Гитлер был немцем, Анте Павелич — хорватом, Жан Камбанда — хуту. Пытаться заставить потомков жертв забыть это — значит, оправдывать зверства и идти на сделку с совестью.

А если геноцид оправдан, а имена палачей забыты, то что помешает новому кровопролитию?

Нырнул в многонациональную пропаганду спустя сутки после теракта.

Понял, что угроза гражданам России исходит не от кучки мигрантов, которые могут прийти в любой ТРЦ и устроить бойню.

А от «ультраправых», которые, глядишь, вот-вот устроят концлагерь для всех трудолюбивых смуглых ребят.

Как это у них так получается?

Вопросы, которые стоит задать.

Сколько людей в «Крокусе» погибли не от пуль террористов, а от дыма, огня и обрушения конструкций?

Почему были закрыты эвакуационные выходы?

Почему не помогла справиться с огнем система пожаротушения?

Понятно, что сейчас все внимание обращено на нападавших, но все-таки некоторые моменты во всей этой истории требуют прояснения.

Вчера директор ФСБ Александр Бортников доложил о задержании 11 человек.

Про четырех мы уже знаем. А вот про остальных семерых пока что тишина. Хотелось бы услышать:

— кто они? есть ли у них имена, фамилии? граждане какой они страны?

— чем они занимались до и в момент теракта?

— с какими заказчиками они были связаны?

— каков вообще размер устроившей теракт в «Крокусе» террористической сети?

Вообще реакция официоза выглядит крайне прискорбно.

Вместо «мы вас защитим, миграцию ограничим, полицейских везде расставим» мы внятно слышим угрозу «эй, русский, угомонись, Россия — не твоя, она общая».

Какая реакция будет у людей, вы можете себе представить — тут никакой ВЦИОМ не нужен.

Хорошо, что есть отдельные примеры здравомыслия — например, слова Сергея Аксенова. Но все это глохнет в многонациональной какофонии, обрушившейся на остолбеневшего обывателя, которому рассказывают, что «раскачивать лодку нельзя». Растерявшиеся граждане и не собирались ничего «раскачивать», они хотят только безопасности, определенности и спокойствия, но «кризисный пиар-менеджмент» убеждает их в обратном.

Ох, нехорошо все это, очень нехорошо.

Как должна была работать российская пропаганда после теракта?

Два посыла:

Первый с расчетом на внешнюю аудиторию: Украина связана с террористическими исламистскими группировками, несущими угрозу всем, в том числе и вам, неуважаемые западники. Говорили вам, что это УГИЛ - вот вам доказательство. Поэтому, давайте-ка, прекращайте переправлять оружие киевским маньякам, а то доиграетесь.

Второй с расчетом на внутреннюю: все понятно, миграционный контроль надо ужесточать, безопасность граждан превыше всего.

Все. И поствыборный патриотический консенсус удалось бы сохранить, и Западу насчет Украины сигнал послать.

Но вместо этого у нас «дружба с пловом», «у террористов нет национальности» и «как было раньше, так будет и впредь».

Профессионально непригодны.

У меня простой вопрос к сторонникам замещающей инокультурной миграции.

Готовы ли вы поручиться, что в России больше нет подобных одержимых нехваткой денег и радикализированных барберов и таксистов?

Произошедшее – это не эксцесс, а закономерность. Эксцессом это было бы, если теракт устроили молдаване. А вот что необразованные и не говорящие по-русски выходцы из бесконечно далекой от России культурной среды оказались крайне восприимчивы к внушению против коренного населения – вполне предсказуемо.

Наши спецслужбы с этой средой работают давно, но количественные показатели усложняют задачу. Чем больше мигрантов, тем сложнее их контролировать.

Необходимость в ограничении неинтегрируемой и некомплиментарной массы иностранцев в России на данный момент – одна из наиважнейших задач. От того, как власти смогут с ней справиться, зависит не только безопасность населения, но и устойчивость самой государственности.

Если ставить вопрос именно так, то да: лучше рецессия, чем террор, геноцид и сецессия.

Но и это обман. Если грамотно заместить низкоквалифицированную криминализированную рабочую силу техникой и более культурно близкими работниками (малороссами, белорусами, молдаванами), то никакой рецессии не будет. А даже наоборот.

Тем паче что общие издержки для страны от неконтролируемой миграции сейчас и так с лихвой перекрывают все плюсы.

Не верьте лобби бесконтрольного завоза гастарбайтеров – миграционная политика в России должна быть решительно пересмотрена.