Бытъ сельскаго населенія великорусскаго племени

«Пища крестьянъ состоитъ преимущественно изъ хлѣба, гречневой каши и молока. Самый зажиточный крестьянинъ только къ праздникамъ, именно лѣтомъ въ Петровъ, въ Ильинъ день, рѣжетъ для себя барана. Впрочемъ, осенью, послѣ убоя скота и птицы, мясо чаще появляется за крестьянскимъ столом, чѣмъ лѣтомъ. Въ петровскій постъ пища у крестьянъ становится еще скуднѣе и состоитъ изъ толченаго лука съ квасомъ и гречневой или ячной каши тоже съ квасомъ. Такъ какъ рѣдко кто изъ крестьянъ занимается рыбною ловлею, то рыба мало употребляется въ пищу. Обыкновенный лѣтній обѣдъ крестьянина состоитъ изъ щей съ капустою и съ кусочками свиного сала и гречневой каши съ молокомъ…

Во время обѣда и ужина мужчины сидятъ за столомъ, а женщины ѣдятъ стоя, очередная же приспѣшница, или, по мѣстному названію, „денщица“, обыкновенно вмѣстѣ съ другими не обѣдаетъ, но особо, одна. Въ большихъ семьяхъ между женщинами соблюдается очередь въ приготовленіи пищи, печеніи хлѣба и дѣланіи кваса.

Молитвою начинается день у крестьянина. Еще до разсвѣта осенью и зимою поднимается большуха (хозяйка), молится, затопляетъ печь, возится съ посудою, мѣситъ и катаетъ хлѣбы. Просыпается хозяинъ, шепчетъ молитвы, стоя передъ святымъ угломъ, гдѣ на полкѣ хранятся иконы и принимается за какое-нибудь домашнее мастерство, дающее ему заработокъ, или за другую работу. Молодыя женщины и дѣвушки также, как только встали и помолились, так и принялись или за прялку, или за тканье, или за вязанье, и также не остаются сложа руки. Однимъ дѣтямъ даютъ спать въ волю: ихъ никто не торопитъ вставать. Старики и старухи балуютъ ихъ; при возможности одаряютъ подарками. И такъ проходитъ время, день за днем. Потому крестьянам и не скучно жить въ деревнѣ, потому что каждый день есть для него и для всѣхъ взрослыхъ членовъ семьи какое-нибудь занятіе, какая-либо работа».

«Живописная Россія — Отечествно наше», т. седьмой, часть первая, Центральная черноземная область, изданіе М.О.Вольфъ, , 1900 г.

#русскийдом

Яша-лѣнтяй

„Ну, лѣнтяй, пора вставать!
Что тянутся и зѣвать?
Дѣти всѣ давно ужъ встали,
Бодро въ школу побѣжали“!
Будятъ Яшу каждый день,
А ему вставать все лѣнь;
Все онъ тянется, зѣваетъ,
Вѣчно въ школу опоздаетъ;
Да и въ школѣ то сидитъ
Вяло такъ, какъ будто спитъ:
Тоже тянется, зѣваетъ,
Никогда урокъ не знаетъ.
Смотришь: тотъ получитъ пять,—
А у Яши нуль опять.
Спросятъ: „Сколько дважды-два?“
Яша, сонно, буркнетъ: „два!“
„Сколько пальцевъ на ногѣ?“
— Да нога-то въ сапогѣ;
Мнѣ сапогъ теперь не снять,
Чтобы пальцы сосчитать! —
Хохотъ мальчиковъ кругомъ;
Это Яши ни по чемъ!
Онъ потянется, зѣвнетъ,
Или что-нибудь жуетъ.
Въ школѣ съ Яшей бились-бились;
Сколько дома съ нимъ возились,
Какъ оселъ лѣнивъ, упрямъ,—
Просто съ нимъ и стыдъ и срамъ!
„Ну, наука не дается,
Можетъ мастерство привьется!“
Яшинъ такъ отецъ рѣшилъ,
Къ токарю его сводилъ.
Но и тамъ одна удача:
Неохотно, чуть не плача,
Яша тянется, зѣваетъ,
Инструментъ изъ рукъ роняетъ;
Все лишь портитъ, да теряетъ,
Въ мастерской всѣмъ досаждаетъ;
И оттуда, подъ-конецъ,
Долженъ взять его отецъ.
Сталъ по мастерскимъ слоняться
Яша нашъ, но уживаться
Онъ не могъ; и наконецъ,
Въ пастухи его отецъ
Отдалъ, чтобъ пасти свиней,
Коль не можетъ, что умнѣй!
Ужъ теперь пощады нѣтъ:
Яша сталъ вставать чѣмъ свѣтъ,
Въ поле свинокъ выгоняетъ,
Смотритъ: солнце выплываетъ,
Такъ насмѣшливо глядитъ,
Будто Яшѣ говоритъ:
„Что? учиться было лѣнь?
Ну, теперь сиди весь день
Не средь чистенькихъ дѣтей
А въ кругу однѣхъ свиней“!

С.И. Лаврентьева, рис. Флинцера, «Новый Степка-растрепка», изданіе Ф.А. Битепажа, 1898 г.

#стихи