Китай, СВО и Арктика


Одним из столпов отечественной госпропаганды и, к сожалению, госполитики является тезис о неких «союзнических» отношениях РФ и Китая. При этом данный (абсолютно виртуальный) «союз» проецируется в том числе и на Арктику, где Китай неизменно предстает в дискурсе наших ЛПР и концептуалистов как дружественный игрок, как партнер по совместному изучению и использованию заполярных богатств. Китай также на полном серьезе рассматривается как геополитический «противовес» нашим агрессивным арктическим соседям.

В то же время, для того, чтобы понять, какого рода «партнерство» нас ожидает в Арктике с Китаем, если мы его таки туда затащим, достаточно посмотреть трезвым взглядом на ситуацию, развивающуюся в контексте СВО. Итак, на третий год СВО, начатой нами вынужденно, в условиях нарастания всестороннего давления со стороны Запада, Китай последовательно:

• поддерживает эмбарго на поставки любых вооружений, технологий и товаров военного назначения, ограничивает экспорт в РФ узлов и материалов двойного назначения;

• по факту вводит экономические санкции (создает проблемы использованию платежной инфраструктуры, усложняет условия ВЭД, дискриминирует российских граждан по визовому принципу) в целях политической «дрессуры» Москвы;

• эксплуатируя изоляцию РФ, активно пользуется «ножницами цен», вымогает кардинальные скидки на поставки стратегических ресурсов;

• влияет сдерживающим образом на военное планирование, угрожая серьезными последствиями за использование на поле боя средств, формирующих стратегическое преимущество РФ;

• с помощью комбинированного давления навязывает России принятие неких «мирных формул», не учитывающих реальные интересы безопасности РФ;

• сознательно оказывает сдерживающее воздействие на развитие арктических проектов в русле политики США (но также и в формате собственных усилий по «принуждению Москвы к миру»).

Все поведение КНР последних лет ярчайшим образом иллюстрирует реальный подход китайских элит к России и ее интересам.

Если кратко, мы видим, что Пекин стоит на позициях крайнего, близорукого, узко понимаемого эгоизма, требующего, в частности, экспресс-методом сломать Москву через колено в ключевом вопросе ее безопасности. Выясняется, что у Пекина нет широкого перспективного видения международных дел, нет понимания того, что и у других игроков, да и у него самого есть объективные интересы, стоящие превыше решения конъюнктурных торговых задач. О том, каким будет завтра для самого Китая, если РФ будет разгромлена при его нейтралитете, там, очевидно, не задумываются.

В отношениях с Россией Пекин демонстрирует крайние формы презрительной аррогантности, совершенно непростительной в отношениях с даже не особо дружественным государством. И это – наглядное проявление того, что КНР рассматривает РФ как слабого игрока, интересами и даже лицом которого можно без особых потерь пренебречь. Русско-советской привычки считать людей и страны равными, говорить на равных у Китая, как оказывается, нет.

При всем том, в Арктике этот игрок руководствуется доктриной «открытых дверей», а себя позиционирует как «приполярное государство». И в контексте его текущего поведения в других вопросах уже сегодня очевидно, что Пекин не будет уважать нашего суверенитета и наших претензий в Заполярье. По факту, единственное, что удерживает китайцев от агрессивного самостоятельного проникновения в Арктику здесь и сейчас (притом именно что в наш сектор), это отсутствие материальной базы в виде ледокольного флота и арктических компетенций.

Таким образом, необходимо зафиксировать: опасным противником России в Арктике является не только Запад, но и КНР. В грядущее десятилетие нам придется выстраивать свою политику в высоких широтах, трезво учитывая обе эти угрозы и не давая ни одной из них выйти на критические параметры.

#арктикабезопасность #СМП #стратегия #соседи #КНР

Проблема резинового суверенитета


Происходящее сейчас на рубежах Родины ставит целый ряд интересных вопросов. И прежде всего такой: что будет потенциальному агрессору, который захочет устроить гибридное вторжение на нашу территорию?

Ведь классические механизмы сдерживания, встроенные в те доктрины, которые у нас есть, очевидно не работают. Мы не задействуем эти механизмы, предпочитая играть по странным, постоянно меняющимся правилам, навязанным нам противником здесь и сейчас. Позволяя ему добиваться своих целей и последовательно размывать границы допустимого, превращая наш суверенитет в растяжимое, «резиновое» понятие.

Вот, скажем, есть Арктика. Буквально все наши соседи по этому макрорегиону уже фактически участвуют в гибридной войне с нами – пока в другом месте и через своего прокси, но это пока. Давайте рассмотрим буквально несколько вполне несложных (и достаточно реалистичных) сценариев.

1) Из региона Фенноскандии периодически залетают дроны, производящие минные постановки, атакующие военные и гражданские объекты, элементы стратегической инфраструктуры. Соседи максимально дистанцируются от этих актов, параллельно заявляя, что любые попытки «дестабилизации» (т.е. реального ответа) со стороны РФ будут пресекаться всей мощью НАТО.

2) С территории Финляндии начинают работать группы «спецов», действующих под чужим флагом – например, под флагом «вооруженной российской оппозиции» или какого-нибудь «Фронта освобождения Карелии» (Мурмана и т.д.). Они систематически пересекают госграницу, устанавливают СВУ на дорогах, ведут поначалу ограниченный, а потом все более широкомасштабный террор против силовиков (погранзастав, военнослужащих, полицейских), местных органов власти, обычных граждан. Похищают срочников и рядовых жителей, уводят их на сопредельную территорию, где используют для пропаганды, формирования «обменного фонда» и т.д. При этом официальная позиция НАТО и властей Финляндии примерно такова: «мы не имеем к этому прямого отношения, а если и имеем, то что вы нам сделаете?».

3) Страны НАТО собирают арктическую флотскую группировку и проводят FONOP в акватории СМП, осуществляют «учения», сопровождающиеся высадками на наиболее удаленные арктические острова РФ, где наше присутствие фактически не осуществляется.

Это, кстати, совершенно не абстрактные угрозы, некоторые варианты вполне открыто обсуждаются. И как мы на это будем реагировать? Угрожать применить ядерные силы? Но они, во-первых, уже наслушались наших угроз, а во-вторых, они имеют устойчивое ощущение, что в реальности ядерного удара не будет. Тем более, что во всех эпизодах они не сделают ничего принципиально такого, чего бы мы уже так или иначе не позволяли с нами делать. Все будет обставлено так, что причин устраивать Третью Мировую из-за какого-то «маргинального эпизода» как бы и нет.

Нам нужно, прежде всего, четкое осознание лавинообразного умножения угроз, происходящего, с одной стороны, в результате нашей амбивалентной внешнеполитической позиции, а с другой стороны, в силу ригидного, негибкого характера действующих у нас доктрин и, соответственно, ограниченности арсенала возможных ответов на неклассические военно-политические вызовы. А далее, и это надо делать уже сейчас, необходимо хорошо продумать варианты противодействия, притом как в разрезе чисто военных мер, так и в смысле формирования для наших арктических соседей пресловутых гибридных угроз. И да, нам нужен слом парадигмы с ментальным запретом на работу по реальному источнику агрессии, а не по ее проявлениям – по самому спруту, а не по его щупальцам.

P.S. Надо сказать, мы совершенно не оригинальны в постановке данных вопросов. Ими сейчас задаются очень многие. И это естественно, так как опасность вполне осязаемо растет.

#арктикабезопасность #стратегия #соседи #НАТО

Моря берут под коллегиальное управление


Тов. Путин подписал указ о создании Морской коллегии РФ с параллельным упразднением межведомственной комиссии Совбеза по вопросам обеспечения национальных интересов РФ в Арктике. В структуре Морской коллегии будут сформированы Совет по стратегическому развитию ВМФ, Совет по защите национальных интересов в Арктике и Совет по развитию и обеспечению морской деятельности. Возглавит коллегию тов. Патрушев.

У нового органа есть выраженный арктический функционал (помимо зашитого в другие, смежные по тематике направления).

Так, в числе задач коллегии — защита национальных интересов РФ в сфере освоения, использования и охраны ресурсов и пространств Мирового океана, Арктики и Антарктики, развитие СМП в качестве национальной транспортной коммуникации РФ, а также изучение и освоение ресурсов и пространств Мирового океана, Арктики и Антарктики.

В связке с коллегией будет работать управление президента по вопросам национальной морской политики (см. текст указа).

К «арктическим» задачам управления относится обеспечение формирования президентом национальной морской политики России, подготовка предложений по ее реализации, обеспечению национальных интересов страны в Мировом океане, развитию морского потенциала, осуществлению морской деятельности, развитию судостроительного комплекса. Управление также осуществляет информационно-аналитическое и организационное обеспечение деятельности упомянутой Морской коллегии.

Управа займется подготовкой материалов для первого лица по теме развития морской деятельности в Арктике и Антарктике, анализом состояния и перспектив развития международной, в том числе военно-политической, обстановки и морской деятельности в Арктике и социально-экономической ситуации в АЗРФ, мониторингом и анализом состояния и перспектив развития СМП и других морских транспортных коммуникаций в Арктике и на Дальнем Востоке, а также подготовкой предложений по данным вопросам.

Кроме того, в ее обязанности входит подготовка и представление президенту предложений по вопросам, касающимся разработки и реализации документов, определяющих основы национальной морской политики, морской деятельности и государственной политики Российской Федерации в Арктике.

Это примерно то, о чем мы недавно говорили.

В Арктике и на СМП в частности нам необходима инвентаризация стратегических угроз и возможностей, подготовка продуманных предложений о том, как парировать первые и использовать вторые. И обязательно — в связке с более широким контекстом безопасности и национальных интересов России в Мировом океане. Притом это необходимо делать на самым высоком уровне, в прямом контакте с верхним эшелоном управления. Будет хорошо, если именно этот функционал станет доминирующим в жизни нового института.

Правительственная Морская коллегия под руководством тов. Мантурова, существующая аж с 2001 года, для этих задач, очевидно, оказалась непригодна. Помимо этого, перезапуск коллегии на другом уровне, в качестве президентского, а не правительственного органа дает возможность покончить со стратегической неопределенностью в морской деятельности государства, более четко прописав ключевые ориентиры для последней.

Есть, однако, и риск того, что новая структура станет синекурой для тов. Патрушева, отодвинутого от Совбеза. Впрочем, как показывает опыт других организаций, например, Госкомиссии и той же Морской коллегии при правительстве (многие ли о ней слышали до сегодняшнего дня?), с одной стороны, и бывшей рабгруппой тов. Чибиса, с другой стороны, очень многое зависит от желания конкретного руководителя как следует вложиться в работу вверенного ему учреждения. Поэтому желаем тов. Патрушеву удачи и последовательности в превращении вновь созданной структуры в нечто реально дееспособное.

#стратегия #арктикабезопасность #СМП

В этом сезоне без «Хили»


У американцев неприятность: единственный рабочий ледокол Береговой охраны, «Хили», это лето проведет дома, в США.

Дело в том, что на борту ледокола, вышедшего в арктическую экспедицию 12 июня (в День России, кстати), произошел пожар, очевидно – возгорание проводки и электроприборов. Случилось это в акватории Чукотского моря в конце июля. Ледоколу пришлось лечь на обратный курс и отправиться на базу. Сейчас он там, в Сиэтле.

Таким образом, в этом году «Хили» в Арктику не пойдет, и нам не придется думать о том, как его встречать, если в его летней программе вдруг окажется FONOP на СМП.

Однако не надо предполагать, что у американцев там мрак и крах, нет. Например, буквально в эту среду они анонсировали, что ледокол «Айвик», который будет переоборудован из коммерческого ледокола к 2027 году, будет базироваться на Джуно (Аляска). Иными словами, у них есть проблемы в Арктике и объективного, и субъективного свойства, но они продолжают работу, не упуская из виду своих стратегических целей.

#арктикабезопасность #США #ледоколы

США и ледокольная пауза


У американцев продолжаются неурядицы с созданием собственного ледокольного флота.

Сейчас они уткнулись в ряд проблем, преодолеть которые с наскока у них не получается. И прежде всего речь идет о возникновении существенных задержек в программе строительства полярных ледоколов, запущенной еще в прошлом десятилетии.

Так, несмотря на то, что первый из тяжелых ледоколов, которые надлежало построить в рамках программы, должен был быть спущен уже в этом году, его нет и в ближайшей перспективе не предвидится: даже его проект готов примерно на 60%, а строительство только начнется к концу года.

При этом программа заметно подорожала. Если в апреле 2019 года, когда верфь VT Halter Marine получила контракт на головной ледокол, его проектирование и строительство оценивалось в 746 млн долларов (с опционом на подряд по строительству второго «тяжа», использование которого довело бы суммарную стоимость контакта до 1,94 млрд долларов), то теперь сама Береговая охрана оценивает создание того же ледокола в 1,7 млрд, а Управление американского конгресса по бюджету, – в 1,9 млрд. По данным последнего вообще выходит, что программа постройки трех «тяжей», оцениваемая Береговой охраной в 3,2 млрд, обойдется бюджету в 5,1 млрд долларов. Со сроками, как это совершенно очевидно, тоже беда.

Надо отметить, что эти проблемы американцев в чем-то напоминают наши в судостроении, высокотехнологичной промышленности и ВПК. Та же чехарда с собственностью (контракт изначально достался VT Halter Marine, а далее ее выкупила Bollinger Shipyards, из-за чего на проекте возникли сложности), та же просадка по компетенциям (за минувшие десятилетия, пока тема не была приоритетной, американцы разучились строить ледоколы), те же пересмотры требований со стороны заказчика уже в ходе реализации контракта. Отсюда – те же уходы вправо и пересмотры цен.

В нулевых и десятых, когда новые УАЛ проекта 22220 еще не стали в строй, а старые АЛ уже подходили к предельным срокам эксплуатации, у нас в Арктике была схожая ситуация – намечалась угроза ледокольной паузы. Нам тогда удалось «проскочить», продлевая ресурс судов советских проектов и параллельно перезапуская отрасль в части ледоколостроения.

Как будут «проскакивать» американцы?

В отличие от нас, у них есть возможности по закупке ледоколов у частников и на мировом рынке, а также широкому использованию инструментов международной кооперации. Как мы уже говорили, они покупают американский же частный ледокол-килектор Aiviq 2012 года постройки, который будет базироваться на порт Джуно (Аляска), одновременно проводя переговоры с иностранцами о приобретении чего-то потяжелее. В свою очередь, запуск «ледового пакта» даст возможность уже в обозримом будущем заполучить новые ледоколы иностранного (финского), а далее и совместного производства, попутно эффективно обновив американское ледоколостроение. Так что поводов для истерик у американцев на самом деле нет, несмотря на намечающуюся ледокольную паузу.

В целом, пока на нашей стороне в Арктике имеется ряд преимуществ, но уже через несколько лет ситуация будет иной. Сможем ли мы ими воспользоваться для улучшения или хотя бы укрепления своих позиций?

#арктикабезопасность #США #ледоколы

Морская медиа-коллегия


Тов. Патрушев со своей Морской коллегией взял знатный темп. На прошлой неделе в Питере прошло первое заседание этого органа в обновленном формате, сопровождавшееся ворохом заявлений, а на годовщину победы над Японией глава коллегии выкатил интервью, в котором прошелся и по самим «именинникам», и по США, зацепив тему Арктики.

Слова в целом говорятся верные. Про то, что Вашингтон пытается ограничить нашу хозяйственную деятельность на Северах, что Запад берет курс на милитаризацию Арктики, что нам необходимо развивать судо- и кораблестроение, наращивать портовую инфраструктуру на СМП, перезапускать речной трафик и т.д.

Судя по медийной активности тов. Патрушева, у него имеется установка на то, чтобы из Морской коллегии получилось что-то стоящее, чтобы это был весомый орган. В этом смысле коллегия может потеснить Совбез, который превратился в застойный институт, населенный почетными отставниками типа тт. Медведева и Шойгу.

Например, что значимого сделал Совбез по той же арктической теме? Вот есть в его структуре Межведомственная комиссия по вопросам обеспечения национальных интересов Российской Федерации в Арктике. Но много ли «добавленной стоимости» она дает хотя бы в бумажном отношении, много ли из нее исходит дельных документов, которым дан ход в виде конкретных решений, обеспеченных ресурсами?

Посмотрим в сторону нашей ключевой бумаги по Арктике, Стратегии по развитию АЗРФ. Как мы помним, она является документом стратегического планирования в сфере обеспечения национальной безопасности РФ (ст. 1). А это значит, что, согласно ст. 17 172-ФЗ «О стратегическом планировании в РФ», оценка состояния национальной безопасности РФ и контроль реализации документов в сфере обеспечения национальной безопасности РФ осуществляются Советом Безопасности РФ. И как, каковы эти оценки, каков контроль Совбеза за ее реализацией, в чем он зримо выражается?

В общем, здесь есть пустота, которую надо бы заполнить.

Впрочем, гиперактивность тов. Патрушева, подкрепленная вниманием перворанговых медиа, вовсе не является гарантией того, что у Морколлегии получится сделать то, что не вышло у Госкомиссии и, в общем-то, Совбеза – стать одним из реальных центров стратегического мышления по Арктике, формирующих политику «на земле». Для этого нужна последовательная работа по формированию этой политики, по продавливанию ее шагов на самом высоком уровне, по ее ресурсному обеспечению. Пока слышим правильные слова, видим медиа-активность. А вот будет ли вестись работа – посмотрим.

#морколлегия #стратегия #арктикабезопасность #СМП

Гибридные реалии Северов


Продолжаются налеты «непонятных» беспилотных аппаратов на объекты в Мурманской области.

К сожалению, наблюдается все больше признаков упомянутого нами косвенного участия в этом наших соседей по Арктике.

Принимая во внимание выбор целей, поневоле отмечаем продолжение старой и притом крайне неприятной тенденции. Своими действиями противник продолжает размягчать нашу систему обороны и, главное, те принципы, на которых она строится.

Наши вооруженные силы приняли свой нынешний вид в т.ч. в силу того, что ряд вещей они просто не должны были делать. Например, угроза со стороны НАТО не воспринималось как требующая абсолютно пропорционального ответа ввиду того, что любой акт прямого нападения на нас – нашу территорию и стратегические объекты – развязывал нам руки в отношении применения стратегических, а не конвенционных сил. Так гласила наша оборонная доктрина, с которой были вполне знакомы и на Западе. Тем самым мы, с одной стороны, заведомо отсекали целый ряд кардинальных угроз, а с другой стороны, избавляли себя от необходимости держать гигантскую сухопутную армию по стандартам Второй Мировой. Это если очень упрощенно.

Соответственно, любой налет на наши стратегические объекты – это, по идее, основание для нанесения удара СЯС. Однако западники создали формулу, позволяющую им подрывать наши стратегические возможности, не провоцируя ответа. Составляющие этой формулы – использование прокси («это не НАТО атакует, а третья сторона, притом имеющая на это полное право»), обеспечение псевдоанонимности (конкретная ответственность «размазана» по прокси и всему блоку НАТО, куда бить и с какими военно-стратегическими целями?) и маломасштабность («начинать III Мировую из-за полутора пластиковых дронов?!»). К сожалению, ко всему этому добавилась еще и «тайная дипломатия», с помощью которой наши более агрессивные варианты реакции купируются.

Так вот, на эту формулу понятного ответа мы не выработали. Куда бить в ответ, зачем, как объяснять миру необходимость этого удара, когда «все неоднозначно»?

Но ведь при этом-то наши стратегические «активы», в данном случае – развернутые на Северах, находятся под реальным, а не выдуманным ударом. Выходит, их можно безнаказанно атаковать – формула работает. А если это можно делать, то западники обязательно будут это делать. Притом постоянно увеличивая размах своих мероприятий, за чем рано или поздно неминуемо придет и повышение их результативности. Более того, каждый такой новый безответный акт нападения будет нормализовать достигнутый уровень воздействия, который станет отправной точкой для следующей атаки.

И чем дольше сохранится существующий режим безнаказанности, тем глубже будут втягиваться в конфликт наши соседи со стороны Фенноскандии – норвежцы и финны.

#соседи #арктикабезопасность #стратегия

«Вестник релоканта», выпуск очередной


Давно не было новостей по релокации мощностей Норникеля. Нескоро они и появятся в паблике: компания совершенно не заинтересована в том, чтобы лишний раз привлекать внимание россиян к своим делам.

А меж тем, процесс продвигается. И, надо сказать, он не ограничен одним лишь медным заводом.

Помимо «переноса» медных мощностей за границу (а точнее, закрытия российских производств и строительства зарубежных), в работе находятся еще несколько тем, так или иначе затрагивающих ключевые продукты компании.

И прежде всего, речь о главном продукте – никеле. Уже в первом полугодии 2024-го НН вел переговоры с китайцами о строительстве в КНР никелевого завода, работающего на российских полуфабрикатах. В частности, речь шла о производстве сульфата никеля для дальнейшего изготовления аккумуляторных батарей. Этот завод мог бы потреблять до четверти годового объема никеля, выпускаемого Норникелем на рынок, – т.е. порядка 50 тыс. тонн в год.

Еще одна тема – платина. Наряду с «релокацией» медного производства и строительством никелевых мощностей в Китае НН планирует запустить в Бахрейне современное платиновое производство. Поговаривают, что туда отправятся те заказы на аффинаж, которые сейчас (пока еще) выполняет для Норникеля отечественный Красцветмет.

Как все это выглядит с точки зрения интересов России и Арктики как сырьевой базы норникелевских проектов – вопрос риторический. По факту, из страны уходят либо сами производства, дающие высокую добавленную стоимость, либо перспективы создания таких производств в ближайшем будущем. В России остается сырьевая добыча и базовая переработка на «трофейных» советских мощностях, ей же остаются сопутствующие экологические и социальные проблемы. В свою очередь, иностранным друзьям достаются современные предприятия, строящиеся в их налоговой юрисдикции на русские деньги.

Самое неприятное в этой истории то, что эти шаги согласованы с определенными структурами Центра. Идя навстречу «партнерам» из Китая и арабских стран, действуя под сурдинку разговоров о «преодолении санкций» и «развития международной промышленной кооперации с дружественными странами», корпораты и госчиновники создают опасный прецедент, поощряя такой – паразитарный в своей основе – тип поведения.

С Норникеля-то взятки гладки – это прежде всего компания родом из 90-х с их залоговыми аукционами и прочими формами грабежа советского наследия, чего от них ждать? Но вот радетели «государева интереса» из числа руководителей госаппарата – дело другое. То, что они не просто смотрят сквозь пальцы на бегство одного из арктических мейджоров под чужую крышу, а содействуют ему – крайне плохой симптом для всех нас.

#деньги #Китай #Норникель #стратегия #арктикабезопасность

Бурлящий Океан


В Арктике сейчас масштабное движение – идут учения «Океан-2024».

В программе масса интересного, включая отработку высадки десанта на полярное побережье. Тренируются на берегах Чукотки, но вместо нее могут быть и другие, сходные по климату и условиям, места.

Обращает на себя внимание сильная стратегическая составляющая учений. В море вышли все подлодки-носители ядерного оружия, а две из них – «Александр III» и «Красноярск» совершили подледный переход из Западного сектора нашей Арктики в Восточный на расстояние 4 тыс. км.

Как всегда, помимо чисто военных (отработки выполнения боевых задач, слаживания и взаимодействия различных подразделений из разных родов войск и т.д.), учения преследуют и иные цели. Прежде всего – политические. Мы показываем свою способность проецировать силу в Арктике, маневрируя крупными соединениями, задействуя нашу военную инфраструктуру. Мы (в который раз) показываем, что у нас есть ядерное оружие и способность его применить.

Насколько это подействует? Отрезвит ли наших «друзей и партнеров»?

К сожалению, приходится констатировать, что в свете последних лет угроза нашего стратегического возмездия несколько девальвировалась в глазах Запада. К настоящему моменту атлантистский политический класс в целом полагает, что им найден рецепт противодействия этой угрозе: втянув нас в гибридную войну, в т.ч. и на нашей собственной территории, сформировав глобальный консенсус о моральной неприемлемости применения ОМП для решения частных задач на поле боя, постоянно размывая границы допустимого и сдвигая их, Запад максимально усложнил условия задействования наших стратегических козырей. Да, их волнует каждый выход в море носителей БРПЛ, каждый факт отработки определенных действий (в т.ч. потому, что у них никогда нет 100%-й уверенности, что учения внезапно не превратятся в первый акт реальных БД), но вообще они склоняются ко мнению, что Россия следует в паттерне выставленных для нее Западом «красных флажков» и заходить за них не будет.

Но шуму, конечно, будет порядочно. Ибо с т.з. пропаганды наши учения в очередной раз используются как иллюстрация «русской угрозы», как показатель развитости российской военной инфраструктуры в Арктике, как доказательство «отставания» НАТО от России в высоких широтах. Отставания, которое-де необходимо срочно преодолевать.

Значит ли это, что учения проводить не надо? Никак нет, не значит. Просто нужно как можно больше внимания уделять реальной отработке конкретных действий «в поле», всеми силами стремясь сократить элемент «показухи» и выявить – а далее и устранить – действительно существующие недостатки. К войне в Арктике надо готовиться настоящим образом, не уповая на грозное впечатление, производимое подобными учениями на западную аудиторию.

#арктикабезопасность

Никелевая шизофрения Москвы


Несколько шизофреничная история закручивается вокруг темы экспорта никеля.

Как мы помним, никель – это стратегический металл, критически необходимый целому ряду отраслей промышленности любой развитой экономики. Ведь прежде всего, никель – это нержавеющая сталь и антикоррозионные сплавы, используемые буквально везде, где требуется устойчивость к разрушительному воздействию ржавчины. Соответственно, без никеля не сможет обойтись авиакосмическая промышленность и судостроение, энергетика и электрическая индустрия, машиностроение и военно-промышленный комплекс, ТЭК и различные высокотехнологичные производства.

У нас в стране используется лишь порядка 12-15% отечественного никеля. Так, в 2021 году на экспорт ушло 170 тыс. тонн из 193 тыс. тонн этого металла, произведенного в контуре Норникеля; примерно такая пропорция сохраняется и сейчас. Иными словами, на данный момент мы толком не потребляем никель как сырье, а отправляем его за границу.

При этом сама Россия зависит от импорта даже базовой продукции, в производстве которой участвует никель. Так, на сегодня более половины (!) объема нержавеющей стали, потребляемого российской экономикой, закупается за границей. То есть, в текущей ситуации логично было бы продвигать строительство в РФ мощностей, производящих нержавеющую сталь (а далее и новые производства, работающие уже с нержавеющей сталью) – это позволило бы и снизить эту зависимость, и повысить маржинальность российского экспорта за счет продукции более высокого передела.

Надо сказать, в этом отношении емкость даже одного отечественного рынка достаточно велика: в прошлом году мы импортировали 486 тыс. тонн нержавеющей стали, в этом году можем ввезти порядка полумиллиона тонн, а к 2030 году – уже более 600 тыс. тонн. То есть, грубо говоря, при полном импортозамещении «нержавейки» в перспективе нескольких лет наш рынок сможет ежегодно «проглатывать» 50-60 тыс. дополнительных тонн никеля, ныне вывозимого за рубеж. (Несколько больше половины отечественного никеля при таком раскладе все равно отправится на экспорт, но и на здоровье – российская промышленность, способная потребить 100% отечественного никеля, не возродится в одночасье, да и лишать металлургов устойчивых валютных поступлений не надо.)

На этом фоне идея «подумать об определенных ограничениях» на экспорт никеля в недружественные страны, недавно озвученная президентом, выглядит вполне разумно. В идеале, мы могли бы переориентировать часть экспортируемых объемов на наше собственное производство, усложняющее структуру экономики и создающее новые перспективы развития (конечно, такие производства еще надо организовать, но чем не направление для работы?). Вполне здравая линия Центра.

Однако в реальности мы имеем подготовку к выводу никелевых производств «за бугор». Да, формально говоря, речь идет о так называемых «дружественных странах». Конкретно в лице КНР, которая, например, в сентябре ввела ограничения на поставки в РФ узлов для БПЛА в качестве своего «вклада в мирный процесс», т.е. принуждение Москвы к сворачиванию СВО в соответствии с «мудрыми» директивами тов. Си на благо американо-китайской торговли. И, как ни парадоксально, эта линия – на релокацию активов – также имеет некое одобрение Центра.

Как эти две линии в мышлении и поведении наших «центров принятия решений» сочетаются между собой, понять очень сложно.

#деньги #Китай #Норникель #стратегия #арктикабезопасность

Опасная близость


Процесс развертывания и укрепления натовской инфраструктуры в нашем северном пограничье продолжается. Финляндия выступила с инициативой размещения в Миккели штаба сухопутных войск НАТО.

Будем реалистами: такие «предложения» не делаются просто так, с кондачка. Более того, данная идея, авторство которой вряд ли вообще принадлежит финнам, была согласована в натовских ЦПР еще до того, как финнам дали ее озвучить.

Что показывает данное телодвижение?

Во-первых, как сказано выше, это решение – еще один кирпичик в систему комплексной милитаризации нашего западного арктического фланга. НАТО заводит в Арктику свою военную машину, и появление натовского «мозга армии» в непосредственной близости к потенциальному ТВД – существенный элемент данного процесса.

Во-вторых, развертывание штаба сухопутного командования НАТО в каких-то 140 км от границы с РФ и 300 км от Петербурга предполагает наступательный характер конфигурации натовских сил, а также, вполне возможно, и установку на первый удар. Проекция силы с финского направления ложится на Карелию, Кольский полуостров и, шире, на наш Северо-Запад, где основным объектом является Северная столица.

В-третьих, и это, пожалуй, худший симптом, такая близость означает полную уверенность натовской стороны в невозможности каких-либо превентивных действий со стороны России. Судите сами. 140 км – это дальность даже не ракет типа «Искандеров», а «чугуния» с перспективными модернизированными УМПК. Подлетное время данных изделий до этого штаба ничтожно. Но при этом натовцы совершенно спокойно принимают решение о развертывании столь важного органа военного управления в зоне уверенного поражения нашими средствами. Почему? Потому, что в силу неких обстоятельств убеждены в гарантированной неспособности российской стороны применить данные средства в упреждающем порядке. А с какого-то момента – опять же, в невозможности сделать это, но уже «по техническим причинам» (например, ввиду того, что штаб окажется в тылу).

Ну и, как видим, широко анонсированное повышение гибкости нашей доктрины применения ОМП (пока) не оказало сдерживающего влияния на продолжающееся «подползание» НАТО к российским границам.

#арктикабезопасность #стратегия #НАТО #соседи #Финляндия #Питер