Глава Центробанка Э. Набиуллина уже много лет говорит о том, что льготная ипотека разгоняет инфляцию: это фактурно было доказано во время пандемии и после нее. Тем не менее, лоббистский потенциал курирующего стройку вице-премьера М. Хуснуллина каждый раз добивается своего. В ущерб кошелькам простых граждан.

Исследования 2020-2021 гг. показывали, что льготная ипотека разгоняет инфляцию. В то время ЦБ предлагал ограничить ее действие отстающими регионами, на что, фактически, Хуснуллин ответил, что ему неинтересно заниматься проблемными регионами типа Еврейской автономной области. Основная застройка идет в столицах, Краснодарском крае и мегаполисах. Там и льготная ипотека процветает.

Теперь же Набиуллина предлагает сделать льготную ипотеку только антикризисной мерой. Льготная ипотека не только разгоняет инфляцию, но и наполняет страну трудовыми мигрантами, за которыми Хуснуллин ездит в Таджикистан и просит у местного феодального правителя Э. Рахмона расширить квоты на дешевую рабсилу.

Антиэмигрантские настроения, умноженные на высокой уровень беспокойства граждан по поводу инфляции, – могут дать определенный резонанс. Хуснуллину бы остановиться или замедлить темп, но он этого не сделает. Слишком много на него завязано. И его влияние очень высоко.

Плюс фигуру Набиуллиной всерьез в политических раскладах не воспринимают. Все что у нее есть – это возможность диагностировать экономические проблемы и управлять банковским сектором. Это очень много для субьекта экономической политики, но недостаточно для политической субьектности и возможности навязывать свою политику правительству.

Ситуация, упомянутая ув. Дмитрием Михайличенко стереотипна для византийской системы управления. Формально наделенные полномочиями лица бессильны перед внутренними договорённостями истинных власть имущих. В итоге вся работа уполномоченных органов сводится к разведению руками и попыткам компенсировать последствия решений "серьёзных акторов" за счёт интересов групп, не имеющих политического представительства - к примеру, простого демоса. Такое положение дел характерно и для законодательной власти, и для правоохранительных органов, и для судов - хаотизация системы управления эффективно поддерживает незаменимость как режима, так и отдельных неформальных доверенных: аналогично вахтёру-ключнику на производстве, имеющему исключительное понимание того, где что лежит и что куда подходит, и, на основании подобного сакрального знания, наделённого правом командовать всеми, включая директора предприятия.

Для Запада конфликт цивилизации по С. Хантингтону – крайне невыгодный вариант развития событий. Запад выстраивает свою цивилизацию в логике взаимозависимости, а против него может выступит исламский/арабский монолит при молчаливом согласии ханьского монолита (Китай).

Запад и, прежде всего, США строят свою стратегию доминирования на основе взаимозависимости. Поэтому, например, покупка арабскими шейхами футбольных клубов в Англии и инвестиции в экономику Европы всячески поощряются. Эта политика дала определенные эффекты: глобализированные ОАЭ в конфликте между Израилем и Палестиной по большому счету остаются нейтральными.

Однако цивилизация полумесяца на основе событий в секторе Газа получила мощнейший импульс для консолидации: миллионная демонстрация в Стамбуле и многотысячные демонстрации во многих городах Европы – тому свидетельство.

Для Запада конфликт между Израилем и Палестиной намного важнее чем СВО: потому что арабов в мире более полумиллиарда и многие из них проживают в странах Запада. Мигранты в США, Евросоюзе и Великобритании способны формировать не только общественные настроения, но и беспорядки: а это существенный урон правящим партиям в этих странах и очевидные политические риски.

Все это обеспечивает стремление США и, шире, всего Запада поскорее свернуть конфликт. Однако просто так Израилю не укажешь: у него своя логика и свои представления о справедливости и необходимости. В этом плане, похоже, Вашингтон и Иерусалим пришли к определенному компромиссу.

Стратегия Израиля в войне против ХАМАС (и Палестины): нанести молниеносный удар, демилитаризировать часть сектора Газа и перейти к перемирию. Конфликт между Израилем и Палестиной грозит перерасти в масштабную региональную войну, однако США попытаются сделать все возможное, чтобы этого не случилось. То есть ставка делается краткосрочные, но очень интенсивные военные действия и готовность все это проглотить арабскими странами и Ираном. Конфронтационный потенциал мир-системы увеличивается.

Антисемитизм – не неизменный, но частый признак социально и экономически неблагополучных обществ. Постсоветская власть в России, в силу понятных причин, сделала много, чтобы никакого антисемитизма в стране не было: в этом заинтересована прежде всего правящая верхушка (в силу понятных причин). Но сейчас ситуация меняется: геополитика определяет поддержку Палестины, а не Израиля.

Как следствие, вся эта муть антисемитизма может быть поднята не только в отдельном регионе, таком как Дагестан. Очевидно, что госвласть в России не заинтересована в том, что мусульманское население страны выражало активный антисемитизм и будут корректировать такие посылы.

В этом плане ситуация в Дагестане несколько вышла из-под контроля. Этот северокавказский регион в принципе протестный и поджечь его некоторые силы в состоянии. Аналогичное, кстати, было и в период частичной мобилизации в сентябре и октябре 2022 г., когда массовые протесты были в Дагестане и Якутии.

Антисемитские протесты в Хасавюрте и аэропорте Махачкалы – серьезный риск-фактор, который попытаются спроецировать на Башкортостан или Татарстан. Не сразу и не сейчас, но обязательно националисты будут вести дело к таким сценариям в экономически значимых республиках ПФО и в других субьектах федерации. Как следствие, вероятна новая волна репрессивных действий против таких зажигалок/поджигателей в нацреспубликах. https://publielectoral.lat/Scriptirum/1633

Про попытку антисемитского погрома в аэропорту в Махачкале (Дагестан) постараются довольно быстро забыть. Главная вина и ответственность главы республики С. Меликова в глазах руководства страны в том, что он не контролирует поляну.

Безобидный, на первый взгляд, тезис о том, что Махачкала встала в один ряд с Лондоном, Нью-Йорком и Парижем, где прошли массовые пропалестинские акции, неприятен руководству страну. Вся внешняя политика России выстраивается исходя из тезиса о том, что такое может произойти в демократиях Запада, но не в России, где высокая управляемость в регионах. А централизованного указания из Москвы показать общественное недовольство Израилем как в Турции (где недавно прошел пропалестинский митинг с участием 1,5 млн чел. на территории аэропорта в Стамбуле) не было.

Махачкала же показала, что Россия также встроена в глобальную структуру и на ее территории тоже возможны отголоски внешних конфликтов. Это же, кстати, показал и конфликт армян и азербайджанцев в Москве во время 44-дневной войны в Нагорном Карабахе (2020 г.).

В качестве ответа на пропалестинское бунтарство дагестанских «молодчиков» акцент будет сделан на различие аполитичности и снижение влияния палестинского фактора в глазах мусульман по всей России. При этом будут и меры по сдерживанию антисемитских настроений. В этих условиях, скорее, релокантов сделают козлами отпущения нежели этнических евреев в стране.

Времена сталинского антисемитизма прошли: фантомные боли по этому поводу части интеллектуалов в стране понятны, но сейчас в России несколько иные условия.

При этом потенциал межнациональных и межконфессиональных конфликтов в условиях конфронтации с Западом будет оцениваться как повышенный.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

О конфликтах цивилизаций и глобальной взаимозависимости

Тезис о том, что Россия возглавила восстание против Запада, дополняется новой событийной канвой: в свете ближневосточного конфликта вновь заговорили о конфликте цивилизаций в логике С.Хантингтона. Структурообразующая для глобализации логика взаимозависимости стран и регионов получила очень серьезный вызов, направленный на ослабление структур и потенциала вестернизированной глобализации.

1. Против глобализации как явления в мире мало кто спорит: выгоды от мировой кооперации очевидны для всех, даже для талибов в Афганистане и Ким Чен Ына в Северной Корее. Доминирующие пока еще структуры вестернизированной глобализации делают ставку на экономическую взаимозависимость, однако надлом такой траектории произошел еще несколько лет назад. Когда США попытались ограничить влияние китайской Huawei в их планах обеспечить 5G присутствие во всем мире, уже было понятно, что логика взаимозависимости медленно, но неуклонно сменяется логикой поляризации. Ковид и война вакцин только усилила ее, равно как и СВО и конфликт между Палестиной и Израилем.

2. Антиамериканские настроения во всем мире достаточно сильны и они обладают потенциалом для наращивания. США, по большому счету, смогли лишь частично воспользоваться десоветизацией Центральной и Восточной Европы. Ирак, Сербия и, особенно, Афганистан, а сейчас активное принуждение Евросоюза к собственным технологическим и внешнеполитическим стандартам, обозначают пределы влияния Вашингтона на мир-систему.

3. Президент США Д.Байден как синоним кризиса американской модели доминирования предлагает «новый мировой порядок», но вполне может оказаться, что за ним скрывается желание консолидировать западный мир при готовности ослабить влияние на страны второго и, особенно, третьего мира. В этом плане рост трампизма по принципу «давайте торговать as usual» будет вновь набирать популярность среди истеблишмента западных стран.

4. Столкновение цивилизаций, которым сегодня арабский и, шире, мусульманский мир угрожает Западу, чревато не только ростом цен на нефть. Оно чревато и тем, что логика взаимозависимости будет и дальше истощаться, а логика конфронтации - усиливаться. Понятно, что Турция и арабские страны не откажутся от взаимовыгодной глобализации, но все они могут активнее начать союзничать с Китаем. Пекин же в этой ситуации находится в позиции третьего радующегося, который пока воздерживается от активных военных действий и наблюдает, как конфигурация международных раскладов для него становится более комфортной.

5. Логика столкновения цивилизаций в нынешних условиях - прямой риск для стран Запада и их демократических институций. При этом для монолитного (или активно стремящегося стать таковым) Китая – это не проблема: Поднебесная цивилизация ханьцев, стремительно вымывающая идентичность уйгуров, будет стараться использовать этот фактор в своем противостоянии с глобализированными обществами стран Запада, в которых представлены множество культур. Россия в целом движется в схожем фарватере. Хотя, например, произошедшие недавно в аэропорту Махачкалы события свидетельствуют о достаточно ограниченных возможностях России формировать этнический монолит в стране. Тем не менее, логика конфликта цивилизаций для Китая и мусульманского мира выглядит (с разных позиций) как достаточно серьезный инструмент давления на западный мир. Тем более, что западные страны собственными руками насытили свои страны мусульманскими мигрантами, которые, в большинстве своем, поддерживают политику стран, в которых они родились, а не действия руководства стран, в которых они проживают.

По поводу «инсайдов» и вымогательств в телеграм-каналах: в России активно формируется привилегированный и ресурсный правящий класс, который это терпеть не будет. В текущих условиях это лишь вопрос времени.

Правящий класс в стране формируется по неосоветскому типу. Губернатор или федеральный чиновник среднего уровня все менее и менее склонны терпеть какие-то там «инсайды» и сливы по поводу себя в анонимных телеграм-каналах. Эти, даже не первого и не второго порядка, политики и управленцы в стране имеют различные инструменты для того, чтобы заставить замолчать тех, кто действует им на нервы или, тем более, пытается копаться в их нижнем белье с корыстными целями.

Это общий тренд, который складывается не первый год. Правящая верхушка в стране всегда умела извлекать ренту из происходящего (ковидные годы тому свидетельство). Вот и сейчас, когда в обществе высокий уровень терпимости к цензуре, происходит дальнейшее складывание и укрепление правящего класса с отчетливым силовым профилем.

Правящий класс утверждает свои привилегии, одна из которых мораторий на публичную критику его представителей. Отказы платить медийным вымогателям со стороны отдельных представителей правящего класса – это еще и своеобразный способ самоутверждения наделенных властью лиц. Уже сейчас видно, что некоторые входят во вкус. Не все медийные «инсайдеры» это почувствовали.

Многие из числа достаточно образованных граждан удивляются по поводу того, как, достаточно легко, удалось спровоцировать толпу в Дагестане на юдофобию и абсолютно иррациональный поход в аэропорт с целью разобраться с «евреями».

При этом, околодиссидентский нарратив (в том числе и частично контролируемый властями) уже многие годы кормит свой, гораздо более образованный, сегмент слухами о двойниках, болезни и даже смерти Сюзерена. И ничего, кушают, потихоньку и многие верят. Мульки работают (если выражаться на жаргоне политтехнологов).

Алгоритмы влияния на события, произошедшие в Дагестане, давно уже изучены и апробированы, например, на Кыргызстане, где через WhatsApp многие годы разгоняются протестные настроения, в том числе и на межнациональной почве. Чаще всего против этнических узбеков на юге страны (Ош и другие города). Порой бывает так, что разьяренная толпа приходит к квартирам богатых узбеков.

Неудивительно, что в условиях геополитического противостояния аналогичные попытки информационных интервенций постоянно идут и в отношении российского социума. В условиях постиндустриальности военные конфронтации сопровождаются войной фабрик троллей и прочих ИПСОшников.

Российское общество во всех сегментах – это социум с тотальной манипуляцией и фейкогонством/бесогонством в огромных масштабах. Но это не только российская проблема, а общемировая. Добровольно правящий класс свои позиции доминирования. сдавать не будет нигде. Ни в Палестине, ни в России, ни в Великобритании, где массы тоже постоянно магнитят (как выражаются политтехнологи).

Можно было бы сказать, что в информационной среде у российского социума нет алгоритмов обретения иммунитета к такого рода манипуляциям. Тем не менее это не так. Есть путь самообразования и развития навыков критического мышления, но он доступен немногим. Плюс есть еще один, работающий метод, сформулированный героем произведения М. Булгакова проф. Преображенским, который рекомендовал, как известно, «не читать советских газет» вовсе. Многие так и делают: таким образом укрепляется аполитизм российского социума, который, тем не менее, разрушает идею гражданственности. Впрочем, на эту идею гражданственности социум давно уже махнул рукой...

По поводу антисемитских и пропалестинских настроений в российском социуме и действий властей.

1.Арабы, в том числе и подавляющее большинство палестинцев, тоже относятся к семитской языковой группе. Поэтому правильно говорить юдофобские, антиевреейские настроения, а не антисемитские.

2.Пропалестинские настроения и симпатии мусульман России к мирным, или, по крайней мере, оказавшимся в заложниках у ХАМАСа жителям логичны и ожидаемы. Объективно социология на Северном Кавказе или в тюркоязычных республиках Урало-Поволжья говорит об этом.

3.На фоне эксцесса в аэропорту Дагестана было решено дать этим настроениям возможность мирного выражения. От режима «не вмешивайтесь» и «это не ваша война» власти переходят к созданию легальных способов выражения пропалестинских симпатий. Показательно, что практически одновременно власти Татарстана и Башкортостана объявили о сборе средств для жителей сектора Газа и привлекли к этому исламское духовенство.

4.Диссидентский дискурс целиком и полностью на стороне Израиля и это выдает в его представителях акторов, принимающего геополитическую сторону. С учетом величайших трагедий еврейского народа в ХХ в. фантомные боли по поводу агрессивной юдофобии понятны, но массированное военизированное насилие Израиля в качестве ответной меры можно оправдать только если базовым принципом мышления является тезис «око за око». Это весьма далеко до морали цивилизованных обществ на постиндустриальной стадии развития цивилизации.

5.Чтобы сказал про этот ближневосточный конфликт писатель С. Цвейг или мыслитель Х. Арендт, относящиеся к этническим евреям? Стали бы они принимать и оправдывать позицию одной из сторон или бы остались на позиции общечеловеческих ценностей и гуманизма. Ответ очевиден. Он же дает понимание и ответ на вопрос почему среди нынешнего поколения российских диссидентов нет (и вряд ли в ближайшее время будут) мыслители уровня Цвейга или Арендт.

По поводу екатеринбургского члено…творчества.

Прежде всего, это способ выражения общественных настроений и социального недовольства. Это шире чем политический протест, но протестные коннотации углядываются в нем отчетливо. Социолог Ю. Левада неоднократно писал, что «народ держит фигу в кармане» по отношению к власти.

Такой протест имеет карнавально-ироничную природу. Карнавальная культура в европейской традиции связана с переодеванием, сменой социальной ролей. Одним из исторических предшественников карнавальной культуры были сатурналии в Древнем Риме. В рамках этого праздника рабы, на время как бы освобождались, и даже садились за стол в одежде господ, а те им прислуживали.

Карнавальная культура жива в России, но ничего подобного не было ни в древнем Китае, ни в современном, как и в Золотой Орде. Карнавальная культура, как и сатурналии, это способ выпуска пара, социального негатива. Но в России правящий класс этот фактор, похоже, не намерен учитывать.

В Ярославской области губернатор М. Евраев объявил борьбу с плевками на улицах городов, в Саратове вовсю готовятся бороться с вывесками на иностранных языках. Слепленные из снега фигуры половых членов в Екатеринбурге воспринимаются в этом контексте как желание социума жить своей аполитичной жизнью и банально выпустить пар недовольства. Социум, в своей массе, не претендует на политическую власть, но не хочет, чтобы правящий класс жестко регулировал его повседневную жизнь. Тем не менее, общество уже жестко встроено в планы и действия властей по формированию его ценностей, вкусов, представлений о жизни и т.д.

И тут простая развилка: если власть дает способ выпустить пар этим настроениям – они не станут фактором политической борьбы и обеспечат устойчивость властной конструкции. Если же правящий класс попытается подавить и туркменизировать все то, что не разрешено или даже не желательно – рано или поздно такие карнавально-ироничные формы станут реальным фактором политической борьбы.

В этом плане властям лучше не заниматься снежным «членовредительством», однако без ответа все это они, похоже, оставить не смогут. Слишком сильна инерция уже принятых решений и заданных стандартов.

Российская власть планомерно работает над дерадикализацией общественных настроений и переводе их в диванно-латентный формат. Е. Пригожин, И. Стрелков, а теперь борьба с радикальным пропалестинизмом на Северном Кавказе: все вписывается в единую логику избегания «крайностей» и убежденного фанатизма.

Этот вектор на дерадикализацию остается значимым элементом устойчивости всей общественно-политической конструкции хотя, по большому счету, она зависит от уровня социально-экономического благополучия населения. В случае ухудшения экономического благополучия риски радикализации будут нарастать.

Пропаганда, фактически, активно транслирует тезис о том, что для особо неравнодушных есть СВО, а остальным не следует проявлять крайности в выражении своих фанатичных настроений по поводу чего-либо. Показательно, что сейчас власть не хочет сейчас выводить людей на улицу ни по каким поводам.

Ухудшение социально-экономического благополучия граждан в этих условиях актуализирует рост напряжения по конфессиональной и национальной линии: и та, и другая являются значимыми факторами идентификации десятков миллионов россиян. Именно профилактике такого напряжения власти в ближайшие годы будут уделять повышенное внимание, в том числе и в нацреспубликах.

Диспозиция показывает, что выбранные модели и практики позволяют минимизировать потенциал радикализации, а Северный Кавказ – это отдельное направление, которое требует иных подходов.

Учитывая общественные настроения и преобладание русского большинства в стране такая политика на дерадикализацию будет восприниматься нейтрально или даже позитивно аполитичным социумом, который видит в радикализации для себя очевидные риски, но не видит никакой пользы. Неотьемлемым элементом курса на дерадикализацию
будет не антисемитизм, а, скорее, негативное отношение к трудовым мигрантам.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

О запросе на модернизацию в российском социуме

После обострения конфронтации России и Запада, которое заметно начиная с 2008 г., модернизационный проект в стране подвержен значительным трансформациям и даже коррозии. Похоже, в российском социуме сама модернизация перестает ассоциироваться с ростом благосостояния граждан, и это формирует спокойное отношение к невысоким темпам технологической и, особенно, социальной модернизации.

Посткрымские санкции и новая волна санкций после февраля 2022 г. привели к ограниченным перспективам технологической и социальной модернизации. Россия превращается в государство с увеличивающимся модернизационным отставанием, хотя Западу не удалось изолировать страну и лишить ее технологических новаций. Догонялки в режиме «цап-царап» и параллельно-серые схемы импорта – это, в общем-то, устоявшийся (можно сказать - традиционный) способ ликвидации технологического отставания страны.

Самые внушительные скачки догоняющей модернизации в российской истории связываются с именами Петра I и И.Сталина. «Цена», которая была заплачена за эти модернизационные порывы, - громадна. Субъектом модернизации в России чаще всего выступало государство: во многом это связано с тем, что правящий класс не доверял социуму никакое спонтанное проявление модернизации, хотя исключить его никогда полностью не удавалось.

В нынешних условиях власти пока не готовят такой модернизационный прорыв, и этому есть много объяснений. Апелляция государства к традиционным ценностям используется для консервации системы властно-управленческого доминирования правящего класса, и это никто не скрывает.

Но тут важно другое. Например, в 1980-х гг. советское общество было ориентировано на модернизацию. Концепт «Научно-техническая революция» обладал в восприятии социума отчетливыми позитивными коннотациями. Социум связывал с техническим прогрессом способ повышения качества жизни и собственные перспективы. Это классический для всех модернистских обществ способ восприятия технологического процесса. Увлечение научной фантастикой и футурологией в 1980-е гг. в СССР было значительным фактором общественных настроений.

А сейчас настроения в российском социуме иные. У общества есть понимание, что технологический прогресс в условиях доминирования правящего класса не приведет к улучшению жизни. Сыграли свою роль и фобии, и откровенные антиутопии относительно «цифрового концлагеря» и прочих вакцинно-чипированных паноптикумов. Возрастающий государственный контроль над обществом, вкупе с подчеркиванием значимости традиционных ценностей, ведет к охлаждению социума к идее модернизации будь то технологическая, будь то социальная (практики, смыслы, ментальные схемы).

Российское руководство в плане технологического прогресса не ориентировано консервативно, этого требует и международная обстановка. Войны Нового и Новейшего времени усиливали запрос на технологическую модернизацию, но, при этом, задачу снижения планки ожиданий социума от технологического прогресса и сопутствующих социальных явлений и практик в целом правящий класс решает успешно. Этому помогает и ставшая устойчивой готовность социума жить аполитично и в режиме «оставленности в покое».

Значительного и спонтанного модернизационного порыва от социума мы вряд ли дождемся, а решительную технологическую модернизацию в режиме единой и жесткой мегамашины, как это было в 1930-1940-х гг. пока ждать не стоит. Но средне- и долгосрочные риски такого неосталинского сценария возрастают. Пока же Россия играет в догоняющую модернизацию при помощи Китая, который, сам по себе, является глобальным и мощным, но все же - субъектом догоняющей технологической модернизации, которая в Поднебесной жестко ограничивает социальный прогресс.

Пишут, про запланированную на 15 ноября встречу Д. Байдена и Си Цзиньпина на полях саммита АТЭС в Сан-Франциско. Вполне возможно, что никаких определяющих решений на встрече не будет, но этот тот самый момент, когда руководство тоталитарного Китая попробует продвинуться на шаг вперед в рамках конфигурации мир-системы.

У Д. Байдена перед выборами президента в 2024 г. очевидный дефицит достижений, высокие риски поражения и несколько горячих проблем (СВО, конфликт на Ближнем Востоке и др.). Китай, ожидаемо, не торопится и не форсирует развитие региональных конфликтов, но и не корректирует свою позицию ни по одному из них.

Логика взаимозависимости, взаимовыгодной торговли и совместных экономических проектов окончательно сменяется логикой конфронтации. Все, о чем могут договориться Байден и Си в Сан-Франциско – это снижение темпов противостояния, а их контур останется прежним. Позиция Китая по СВО тоже меняется не будет: нарратив про то, что Пекин будет интенсивно призывать Россию к завершению СВО несостоятелен. Поднебесной важнее сохранить каналы возрастающего влияния на Россию, прежде всего, через экономику и технологии: это требует времени, а не демонстрации политической воли в режиме «стальных яиц».

У Байдена есть маневр в виде негласного согласия о том, что Россия останется в сфере влияния Китая, а у Си есть привычная опция о Тайване. Однако, в реальности, вариант дальнейшей конфронтации США и Китая выглядит как очень вероятный, тем более, что Вашингтон активно вооружает Тайвань.

Для Байдена перед встречей с Си важно утихомирить Ближний Восток и поэтому он открыто просит власти в Израиле объявить перемирие. Конфликт между Израилем и Палестиной приносит США и всему западному миру очевидные риски, но для Китай этот конфликт – возможность ситуативно ослабить США.

В глобальном смысле нужно думать о том, как не допустить роста китайского милитаризма. Чем хуже будут дела в китайской экономике и чем меньше будет взаимозависимости китайских капиталов с западными – тем выше долгосрочные (в перспективе 10-15 следующих лет) риски китайского милитаризма. Прежде всего в рамках Азиатского-Тихоокеанского региона и Центральной Азии. Впрочем, и американский милитаризм как способ удержания своей гегемонию в ближайшие годы тоже чреват массивным насилием.

Глава Центробанка Э. Набиуллина, выступая в Госдуме, заявила, что основной проблемой экономики является не нехватка денег, а дефицит рабочей силы. Проблема структурная, требующая изменения политики государства, которая, впрочем, вряд ли случится в ближайшие годы. Скорее, будет инерционная политика при определенных колебаниях.

Социуму не хватает рабочих рук, то есть энергии, способной обеспечить экономический рост. Причем дефицит касается квалифицированных кадров, отток которых в последние годы (по известным причинам) усилился. Это структурный минус для перспектив технологической и социальной модернизации социума. Решение этой проблемы в нынешних условиях выглядит крайне проблематичным.

Однако и общей массы работяг, готовых работать за невысокие зарплаты, в стране не хватает. В западных странах такие проблемы регулируют профсоюзы, но в России про них уже забывают.

Ситуацию на рынке труда России прекрасно понимают правители в Центральной Азии. Тот же Э. Рахмон (Таджикистан) или Ш. Мирзиеев (Узбекистан), которые заинтересованы в экспорте рабочей силы в Россию, но последнее время пытаются подороже продать свое одобрение. Заметно стремление властей в республиках Центральной Азии самим управлять этими потоками мигрантов и, фактически, на государственном уровне сдавать их в аренду застройщикам и крупным промышленника в России.

Дефицит кадров на фоне значительного количества пенсионеров в России (ок. 42 млн чел.) формирует запрос властей на возвращение уехавших релокантов. Эта осознаваемая в правительстве и ЦБ потребность, в общественно-политическом плане, работает на минимизацию жестких и непопулярных решений и ограничивает готовность пропагандистов натравливать на уехавших глубинный народ и, особенно, воинственных патриотов. Урон такой политики для экономики страны в среднесрочной перспективе очевиден.

Скорее всего, политика государства будет осциллирующей: волны негатива по отношению к уехавшим будут сменяться относительным затишьем. Такой «баланс» в условиях конфронтации с Западом выглядит как шаткий и приведет к постепенному ухудшению ситуации в экономике, однако в замедленному режиме. По этому вопросу есть консенсус и общества и правящего класса: «все будет ухудшаться, но медленно, возможно, не слишком заметно». К этому и правящий класс, и общество ментально готовы.

Северокорейский экспорт рабочей силы остается довольно призрачной инициативой, которая массово реализовываться пока не будет. Это значит, что в средне- и долгосрочной перспективе значение Центральной Азии для России будет возрастать.

В случае существенных ухудшений ситуаций (в перспективе 10-15 лет) рабочие руки будут китайские, но этот вариант тоже пока выглядит как маловероятный. Российское руководство не собирается допускать китайские рабочие руки в страну и тут альянс с республиками Центральной Азии выглядит как очень вероятный, тем более, в них уровень синафобии (боязни китайцев) очень высок.

Во всех из них местная номенклатура прекрасно знает все «прелести» сотрудничества с Китаем и недовольство масс населения, но, все равно, такое сотрудничество идет в виду очевидной выгоды для правящих и коррумпированных элит республик Центральной Азии.

В Башкирии несколько оппозиционных телеграм-каналов были удалены одномоментно: такую «информационную политику» можно было бы назвать мечтой многих губернаторов.

Основная протестная активность в Башкирии сформировалась в годы защиты шиханов Тротау и Куштау (2011-2020 гг.), которые местные «содовики» хотели забрать под промышленную разработку и производство пищевой соды, продающейся по всей стране. Этим планам активно противостояла администрация предыдущего главы республики Р. Хамитова, которая видела очевидные деструктивные последствия от таких планов. Однако после замены в 2018 г. Р. Хамитова на Р. Хабирова протестное движение смогло отстоять Куштау посредством массовых протестов и медийного резонанса.

В последние годы башкирские оппозиционные телеграм-каналы, в том числе и с участием иноагентов, активно провоцировали протест против действующей в республике власти и федерального правительства, а вчера они…одномоментно исчезли.

Основатель Telegram П. Дуров недавно заявил, что каналы типа «Утро Дагестана», призывающие к насилию, будут блокироваться: в Башкирии уже есть версии, объясняющие таким образом уничтожение телеграм-каналов.
Возможно, башкирские оппозиционные телеграм-каналы были обнулены другим способом, никак не согласованным с Дуровым. Но возможен и вариант с массовыми жалобами и баном со стороны администрации «телеги», но тогда выйдет скандал.

Удалять региональные телеграм-каналы – это слишком большой урон для всей экосистемы Telegram, а это очень ценный ресурс, основанный на доверии к платформе.

Мера по обнулению телеграм-каналов выглядит, скорее, как эффектная, а не эффективная. Телеграм-каналы исчезли, однако башкирские националисты нет: среди них есть умеренные, но и потенциал радикализации у многих достаточно силен. В миллионной Уфе у аполитичного общества, в котором много межнациональных браков, есть иммунитет к такого рода радикализации, однако в глубинке – нет. И в этом опасность и недопустимость развития сепаратистских настроений в нацреспубликах. Тем не менее, у башкирских националистов есть живая аудитория и она, скорее всего, соберется вновь под примерно схожими названиями созданных вновь телеграм-каналов.

Однако сам пример показывает, что эхо событий в аэропорту Махачкалы будет преломляться в виде ужесточения политики против радикализации национальных настроений в регионах в различных, в том числе и информационных форматах.

Иранские аятоллы несмотря на угрозы, все-таки боятся воевать с Израилем, а арабский мир ограничился поддержкой Палестины и использованием прокси акторов. Это повышает вероятность полного уничтожения радикального крыла ХАМАС и локализации ближневосточного конфликта во времени и пространстве. Похоже, и Китай не готов рисковать своей осторожной позицией и форсировать напряжение на Ближнем Востоке.

Официальный Тегеран в последнее время несколько раз грозил Иерусалиму войной, однако сейчас правящим в Иране группам она не нужна: потенциал консолидации юдофобских настроений в этой стране уже разогнан до пределов, однако воевать за надоевших многим религиозных фанатиков-диктаторов готовы далеко не все. Тем более, в случае военной эскалации есть риск повторения восстаний 2022 г. – начала 2023 г. Тогда были реальные риски опрокидывающего сценария, но восстание было подавлено крайне жестокими методами.

С каждой арабо-израильской войной подконтрольная Израилю территория увеличивалась, а арабская территория уменьшалась. Сейчас израильтяне явно собираются взять под военный контроль северную часть сектора Газа, но, в перспективе, готовы позволить умеренным палестинским политикам заниматься внутренним управлением на этих землях.

Классическая тактика разделяй и властвуй в отношении сектора Газа работает. Прагматичное руководство Израиля понимает, что сразу уничтожить сектор Газа не получится, поэтому выбирается такая: «разделяй, властвуй, выжидай, снова разделяй и властвуй».

Мало сомнений в том, что в долгосрочной перспективе Израиль не хочет передавать сектор Газа Иордании или Египту, а эти государства не хотят его брать в свой состав. Израиль хочет полностью демитализировать сектор Газа, а в руинах позволить жить тем немногочисленным палестинцам, которые этого пожелают.

Тотальная и быстрая победа Израиля будет воспринята в штыки арабским миром, принесет немало сложностей США, а также усилит риски новых военных конфликтов. А вот поэтапная и постепенно-удушающая победа Израиля имеет больше шансов быть воспринятой с ненавистью, но без военной эскалации.

Сейчас Д. Байдену важно остановить военную операцию и убедить руководство Израиля в том, что «пока достаточно». «Гуманитарные паузы», которые делают вооруженные силы Израиля – это лишь первый элемент такого компромисса. Похоже, ключевой консенсус достигнут.

UPD: премьер-министр Израиля Б. Нетаниягу заявил, что сектор Газа останется под контролем ЦАХАЛ и после войны.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

О замедленных темпах постиндустриализации в России

Российский социум остается высокодифференцированным: в нем есть и этническое многообразие, и различные стили жизни, и аграрно-индустриальный, и постиндустриальный типы экономики, и соответствующая ей стилистика общественных практик. Тем не менее, происходящие сейчас процессы ведут к социальной унификации неосоветского типа с отчетливыми признаками антизападной идеологизации.

Единый учебник истории, в который, как стало недавно известно, оказывается, можно вносить правки и переписывать отдельные главы, – тут показатель. Для аграрного типа цивилизации – единокнижие было нормой. Остальное, чаще всего, - ересью. Для индустриальной стадии нормой было приведение масс к единому, одномерному (Г.Маркузе) способу мышления и действия, в который легко вписались чудовищные тоталитарные идеологии. Для постиндустриального типа цивилизации никакого единого учебника истории и одномерных стандартов нет и быть не может. Постиндустриальность, с точки зрения экономики, предполагает акцент на высокотехнологичное и инновационное развитие и информационные технологии. С социально-философской точки зрения постиндустриальность – это мягкая и гибкая современность (З.Бауман), многообразие стилей жизни, убеждений, ценностей. В их свободном миксте и синтезе рождается уникальность и обеспечивается развитие: технологическое, социальное, моральное, гуманитарное и т.д.

За тучные 2000-е гг. удалось создать налет постиндустриальности в столицах и мегаполисах России. Нынешние изменения прямо не направлены на избавление от этого налета, однако коррозия постиндустриальности и ее перспектив значительна. Российский социум постепенно утрачивает свое социальное многообразие. Это заметно по отчетам маркетологов, которые говорят о сокращении линейки производимого товара (от макарон до шоколада). Это заметно по полкам аптек, где сокращается ассортимент: не только из-за санкций, но и из-за коммерческой нецелесообразности продавать дорогостоящие западные лекарства в регионах страны. Это заметно по молодежи, большинство из которой ориентировано не на длительное высшее профессиональное образование, а на ссузы и быструю возможность обеспечивать свои семьи.

Аналитика Центробанка прогнозирует уменьшение доли импорта в Россию в ближайшие годы: конечно, в том числе и из-за санкций (они обеспечивают, как минимум, удорожание зарубежной продукции на 15-30%). Но главная причина тут в падении покупательной способности населения. В этих условиях главным идентификационным признаком для подавляющего большинства населения страны будут не убеждения и ценности, а национальность и конфессиональная принадлежность. Это тоже своеобразный вид упрощения социальности, утраты им многообразия.

Российское общество замедлило темпы своей постиндустриализации, а стадия общества потребления сменилась стадией экономного потребления. Начавшаяся идеологизация аполитичного социума, возможно, и не реализуется полностью, но она ограничивает перспективы постиндустриализации, для которой нужны гражданские свободы, и, по большому счету, признания инаковости другого в широком смысле этого слова. У нас же в общественно-политическом дискурсе нависает тень борьбы с инакомыслием.

Ограничение постиндустриальности ведет к сужению траекторий модернизационного развития социума. Тем не менее, полной депостиндустриализации не будет. Скорее, России светит индийский образ будущего: в этой стране 10% населения - прогрессивные и постиндустриальные, а остальные – в глубокой архаике. Вот и в России это намечается на уровне столицы и остальной части страны. Небольшая прослойка городов-миллионников здесь не решающий фактор: тем более, что большинство из них по-прежнему вполне себе индустриальные урбанистические пространства советского типа.

Курс доллара по отношению к рублю упал до 89 руб. Недавно курс был за 100 рублей за бакс и пропагандисты усиленно отрабатывали тему «россиянам доллары не нужны», а сейчас новости об укреплении рубля дают все ведущие российские СМИ.

В августе и сентябре этого года византийские социологи даже успели провести «соцопрос», который показал, что «россиянам курс доллара не интересен». Но сейчас, похоже, такого опроса не будет: византийские социологи и политологи слишком заняты анализом во всех подробностях стендов регионов на выставке «Россия» на ВДНХ.

Это и есть в чистом виде пример фокусировки внимания общества на имитационных проектах. В 2018 г., когда мэру Москвы С. Собянину нужно было избираться на новый срок, а антирейтинги его были высоки, в качестве картинки кампании решено было апробировать тезис «как похорошела Москва» и показать ситуацию «до него» и «сейчас», то есть по состоянию на 2018 г.

Экстраполировать эту логику на всю страну и применить к выборам главы государства тоже, вроде бы, логично, но плохо коррелирует с обьективной социологией. Она показывает нарастающий массив проблем в российском социуме. СВО нивелировала эти настроения, однако привыкаемость к ней актуализирует возрастающее внимание граждан к внутренним проблемам. Сейчас этот процесс только начинает свое развитие. А это значит, что тезис про похорошевшую Россию никак не зайдет и нуждается в более адекватном, типа «сделано много, но предстоит сделать еще больше» и «мы видим проблемы и трудности россиян».


Относительно же курса рубля ситуация интересна в двух аспектах. Во-первых, демонстрации тезиса о том, что ресурсов в стране много. До девальвации рубля до турецко-аргентинского уровня (страны второго мира или, в терминологии И. Валлерстайна, полупериферия) еще далеко. Крупный бизнес, который почти полностью подконтролен государству, в этой логике выглядит как кунжутный орех в глазах самурая: чем больше давишь, тем больше масла. Такая политика имеет свои очевидные пределы и дисфункции, но именно она будет магистральной в ближайшие годы.

Второй фактор – это обеспокоенность правящего класса высоким уровнем инфляции. Укрепление рубля, ослабление цен на бензин, постепенное сворачивание льготной ипотеки – все эти меры оптимизационного характера, которые показывают отчетливое желание правящего класса сдержать падение уровня жизни в стране. Повысить этот уровень вряд ли получится, а вот сдержать на год-полтора – возможно. Этот и будет главным элементом общественного консенсуса на текущем этапе.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук, автор телеграм-канала Scriptorium

Экспресс-анализ итогов встречи Д. Байдена и Си Цзиньпиня

Джо Байден встретился с Си Цзиньпинем на полях саммита АТЭС в Сан-Франциско, но на пресс-конференции вновь объявил его диктатором. Такой прием с участием журналистов из пула Белого дома, объясняется необходимостью дезавуировать эффект от встречи, который, по сути, минимален.

Объявленные в СМИ договоренности о том, что лидеры двух ведущих стран мира могут звонить друг другу, а также заявления о том, что стороны достигли договоренностей по борьбе с распространением наркотиков и возобновляют военные контакты – дежурные формулировки. Иными словами, сущностных достижений в ходе переговоров нет, что и прогнозировалось. В этих условиях Байден предпочел отстраниться от Си, подчеркнув его статус диктатора. Это - не оптимальное решение, а попытка выбрать меньшее зло.

На встрече Си ожидаемо повторил свои мантры про Тайвань. Они прочитываются так: отдайте нам Тайвань, и мы договоримся с вами. Однако США этого делать не собираются ни при Байдене, ни при гипотетическом Трампе или другом нацлидере. «Великий демократ» мистер Байден уже однажды высказался про «мясника», и это явно поспособствовало тому, что сейчас происходит на постсоветском пространстве. Сейчас этот престарелый лидер формирует такую же риторику в отношении Си Цзиньпина. В этом Байден чем-то напоминает влиятельного деятеля Политбюро времен Л.Брежнева – М.Суслова, который, по отзывам коллег, «сам не жил и другим не давал».

Ханьский лидер Си Цзиньпин выглядит на этом фоне более здравомыслящим и осмотрительно попытался реабилитировать политику глобальной взаимозависимости. Было заявлено, что мир слишком велик как для США, так и для Китая: то есть, пространство для развития (а не конфронтации) есть для всех. Было заявлено: «успех одной страны – это возможность для другой». Однако набор сопровождающих требований Си о снятии экспортных ограничений в секторе микросхем, отказе от односторонних санкций и, конечно же, Тайвань – не оставляют сомнений в том, что конфронтация продолжится.

Для терпеливого Си ситуация нейтральна: выгод от тактического компромисса с Байденом (который попытается переизбраться в следующем году на второй президентский срок) он не видит, но и Трамп Байдена «не слаще». Рост конфронтации и усиление поддержки авторитарных режимов по всему миру со стороны Китая выглядят наиболее вероятными. За ними последуют и усиление конфронтации с США, тем более, что стороны сворачивают взаимовыгодные экономические проекты с участием друг друга и все больше ориентируются на стандарты «холодной войны».

После того как Финляндия приняла решение перекрыть свои южные погранпереходы на границе с Россией аналогичных мер ждут от Эстонии. Власти этой страны не отрицают такой вероятности, но, похоже, тестируют общественное мнение и не готовы принимать решение прямо сейчас.

17 ноября вечером эстонские власти создали еще один инфоповод: подготовили бетонные блоки на мосту между Нарвой и Ивангородом. Как обьясняется «на случай, если правительство Эстонии решит ограничить въезд в страну из России» или же закрыть погранпункт полностью.

Это похоже на тестирование общественного мнения в самой Эстонии, в которой проживают более 320 тыс. русскоязычных граждан (многие из которых с русской идентичностью). Для них полное закрытие границ будет крайне неприятным фактором, как и для многих релокантов и живущих в Европе россиян, имеющих желание и возможность приезжать в родную страну, прежде всего, в Санкт-Петербург.

При этом остроты добавляет и решение российских властей в феврале 2024 г. временно закрыть на реконструкцию грузо-пассажирский пункт пропуска в Ивангороде. В распоряжении премьер-министра России М. Мишустина указано, что пешеходный переход будет работать, однако ситуация слишком шаткая для того, чтобы быть уверенным в том, что погранпункт доработает до февраля следующего года.

К полному закрытию границ Эстония вряд ли перейдет, а вот оставить один погранпункт, например, не в Нарве, а на границе с Псковской областью – вполне может. Общий тренд на закрытие границ России со странами Балтии и Финляндии – отчетлив. На горизонте маячит уже не уровень холодной войны, а первой мировой. Но пока не стоит нагнетать ситуацию.