🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

О текущем положении политэлиты в стране

Возрождение лицея при Президенте по аналогии с Царскосельским лицеем при российских императорах, а также появление в политико-управленческой плоскости детей или внуков Г.Зюганова, Д.Медведева, С.Кириенко, Н.Патрушева, Р.Кадырова и даже Е.Пригожина и многих других, актуализирует разговор о положении политэлиты в стране и ее долгосрочных планах.

Критический и диссидентский дискурс долгое время проводил тезис о сибаритском состоянии детей политэлиты и их статусе прожигателей жизни. Много разговоров об утрате пассионарности элиты и краткосрочных горизонтах планирования, которые предполагают стратегию «выкачать как можно больше ресурсов здесь и сейчас» и, по возможности, вывести их на Запад или в Эмираты.

Тем не менее, на фоне этих разговоров можно наблюдать выстраивание инфраструктуры для передачи власти, статусов, положения по праву наследования. И даже шире – инфраструктуры для долгосрочного по историческим меркам доминирования элиты над социумом. Тут нужно оговориться: к этому положению стремится вся политэлита и в тоталитарных, и в авторитарных, и в демократических режимах. Вопрос лишь в средствах, методах и конечных результатах.

Тезис, например, о коротком горизонте планирования элит и значительной доле временщиков во власти трудно оспорить. Классический пример – поведение в регионах команд губернаторов-варягов во многих субъектах Федерации. В то же время, полузакрытый политический класс по типу советской номенклатуры в российском обществе еще не сложился, но предпосылки для этого есть. Равно как и многим региональным правителям (например, в нацсреспубликах) близка неосословная стилистика и позиционирование по принципу «начальство всегда право». Впрочем, не только они, но и другие, более высокопоставленные руководители, все чаще применяют такое позиционирование.

Российский социум находится в состоянии сверхдоминирования политической и силовой элиты, которое выступает в виде выражения государства и олицетворения власти. Даже если в этих условиях логика временщиков и есть – то она касается политэлиты среднего, но не высшего звена. На уровне федерально значимых фигур давно уже таких настроений нет. Там идет планомерная работа по выстраиванию долгосрочного и исторически устойчивого доминирования элит над социумом. За последние полтора года эта работа выстраивается усиленными методами, прежде всего, за счет размягчения ткани социума, утраты им способности сопротивляться и выражать протест.

Другой немаловажный фактор – конфликт с Западом, к которому привычно тяготела российская элита последние три десятилетия. Однако сейчас для этого неблагоприятное время, и это обеспечивает трансформацию стратегий элиты в пользу укрепления собственной корпоративности.

Этап патриотической консолидации социума и власти политэлита, прежде всего - политическое и силовое руководство страны - использует для укрепления своего доминирования и дальнейшего выстраивания институтов, практик и общественных настроений в этом направлении. Общество не готово этому сопротивляться и приняло это положение дел как почти неминуемое.

Вопрос лишь в конкуренции на уровне человеческого капитала, компетенций, умений будущего поколения политэлит на фоне китайских, американских и немецких выпускников престижных колледжей и вузов и представителей знатных фамилий. Кажется, если обобщать: здесь качественного роста пока не наблюдается, хотя достоверно об этом можно будет судить позднее.

Парламент Армении ратифицировал Римский статут. Далее последуют многочисленные и изворотливые византийские заявления по принципу «это не против В. Путина» и «его это не коснется».

Тем не менее, Н. Пашинян как опытный византиец, запускает процедуру выхода Армении из-под российского влияния. С учетом того, что есть шаткая надежда на то, что геополитический тупик после Арцаха для страны закончится – этим будут пытаться пользоваться. Однако фактор России для Армении пока остается инвариантным, причем, как минимум, на годы. Тем более, что у Пашиняна нет абсолютного кредита доверия от большинства граждан, а он в конкурентной политике Армении очень важен.

Информационная повестка, связанная с выходом из ОДКБ и ЕАЭС может длиться достаточно долго, например, пару лет или даже больше. Армения в нынешних условиях один из главных бенефециаров санкционного статуса России: через нее идут и товары, и потоки людей, в этой же стране размещаются множество релокантов.

Все это стимулирует развитие экономики и будет сохранено. Но курс Пашиняна на ослабление российского влияния уже взят и задача сместить премьера актуализирована, только не в формате телеграм-войнушек и выступлений «ЛОМов», а посредством более серьезных акций.

Учитывая общественные настроения в армянском обществе: текущая ситуация, скорее, говорит не в пользу «майдана» и политических кризисов, а в пользу постоянных тяни-толкаев и медленного формирования общественного мнения в пользу дрейфующего от России режима. Тем не менее, пока складывается впечатление, что к резким шагам никто не готов.

Вслед за скандальным «ядерно-сибирским» заявлением пропагандистки М. Симоньян спикер Госдумы В. Володин сообщает, что на ближайшем заседании нижней палаты парламента планируется обсуждение вопроса об отзыве ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Разогрев «ядерной» темы идет по плану.

Такие сигналы рассматриваются как значимый аргумент в рамках дисперсных переговоров российского политруководства с Западом и, прежде всего, США. Идет постоянный обмен мнениями и аргументами, но до какого-то консенсуса очень далеко.

Ядерный «сериал» продолжается: сейчас, вполне возможно, удар по западным странам или «делегирование» такой возможности Белоруссии не рассматриваются в качестве самых актуальных сценариев. Похоже, было решено, что косвенные угрозы, в том числе и посредством актуализации разговоров о возобновлении ядерных испытаний – более эффективно, так как это обеспечивает постоянное давление на чуткое «зеленое» общественное мнение в странах золотого миллиарда. Страхи же российского социума по ядерной тематике в значительной степени притуплены/приглушены.

С точки зрения мир-системного анализа: общий рост локальных военных конфликтов ослабляет гегемона, которым в современном мире пока еще является США. СВО, Нагорный Карабах, серия военных переворотов в Африке, теперь Израиль. В этот же ряд гипотетически вписывают и Тайвань, но в этих условиях Китай не будет спешить.

В случае если активная фаза боевых действий ХАМАС с Израилем продлиться долго (например, 2-3 месяца) – это повлечет за собой снижение внимания Запада к Украине и усилит готовность ряда (но не всех) западных стран договариваться с Россией.

Пролонгация конфликта между Израилем и ХАМАС возможна только в случае вовлечения Ирана. Арабские страны менее радикальны в своих подходах (некоторое исключение - Катар). Но есть еще Хезболла, выступающая за создание в Ливане нечто подобное того, что есть в Иране.

На уровне риторики Тегеран озвучивает жесткую позицию, которая совершенно не исключает его возможность вовлечения в конфликт. Тут многое будет зависеть от быстроты и успешности ответных действий израильтян против боевиков ХАМАС. Моментальный и эффективный ответ сработает на локализацию конфликта во времени и пространстве.

В западных странах стоит ожидать роста пацифистских настроений тем более, что становится все более очевидно, что военным путем противоречия в мир-системе не решаются. Даже в Нагорном Карабахе, который отходит Азербайджану, полностью мины замедленного действия не преодолены, а ресентимента и амбиций у сторон слишком много. Западные политики быстро отреагируют на этот пацифистский запрос от своих избирателей и, в перспективе, 3-6 месяцев стоит ожидать подходов в логике Д. Трампа: «не надо воевать, давайте торговать».

Однако это окно «меркантельского миролюбия» может быть быстро прихлопнуто общей логикой международной эскалации, которая в мир-системе за последние пять лет прослеживается все более отчетливо…

P.S.Гуманитарное измерение очевидно, но нуждается в выражении: убийства гражданских лиц в Израиле ужасны, захваты в заложники и готовящийся «живой щит из детей и женщин израильтян» – тем более.

Военная поддержка Хезболлы палестинского ХАМАС – это ожидаемый ход эскалации, но сейчас более интересен тезис о «неготовности Израиля к такому варианту развития событий».

Правящий премьер Б. Нетаниягу имеет репутацию жесткого политика с автократическими замашками: его главным козырем является статус гаранта безопасности Израиля. В свете того, что в прошлом году Израиль бомбил заводы в Иране и по целому ряду других факторов военное нападение ХАМАС на территорию Израиля не могло быть неожиданностью в принципе. «Неготовность» и «спящее состояние» израильских спецслужб – может быть военной стратегемой, то есть хитростью. Или ловушкой, что, учитывая несопоставимый военный потенциал Израиля и ХАМАС логично.

Нетаниягу не мог не знать, что эскалация готовится и сейчас обьявил уже полноценную войну, в явном расчете на полную зачистку сектора Газы от радикалов из ХАМАС. Такой вариант усиливает вероятность вступления Ирана в военные действия, что будет означать уже полномасштабный конфликт.

Однако у США, арабских стран (прежде всего Саудовской Аравии) еще есть возможность не допустить такого варианта развития событий. Тем более, что ХАМАС такой акцией, скорее, ставил цель обратить на себя внимание и получить определенные преференции. Боевики продают войну, демонстрируют кадры захвата мирных заложников и т.д.: продавать им больше нечего, по-другому они разговаривать не умеют.

Официальная позиция России в этом конфликте отстраненная и, по большому счету, прагматично выверенная. Адепты глобалистских имперских амбиций России, конечно, вспоминают арабо-израильские войны времен второй половины ХХ в и роль в них СССР., но сейчас явно не тот случай. С Израилем у России нет желания портить отношения, Иран играет свои игры. Значительного интереса у России в конфликте нет. Хотя проекции от такого конфликта возможны различные, в том числе и связанные с СВО, а также с колебаниями мировых цен на нефть, но здесь еще есть возможность договориться.

В ближайшие дни военный конфликт на Ближнем Востоке пройдет ключевую развилку. Объявивший войну Палестине Израиль, под руководством премьера Б. Нетаниягу, склоняется к принятию решения о наземной операции в секторе Газы. В таком случае вероятность вовлечения в конфликт не только Хезболлы, но и Ирана резко возрастет.

Резкие действия Нетаниягу являются для него единственным способом удержания власти в своих руках. Ведь в случае быстрой зачистки на территории Израиля боевиков ХАМАС и даже обмене заложников на содержащихся в израильских тюрьмах палестинских боевиков возникнет пауза, которая чревата политическим кризисом. Кто-то должен взять на себя ответственность за сотни погибших израильтян и лучшим кандидатом на это является Нетаниягу и «проспавшие» нападения силовики.

Потому радикальные военные действия и полноценная война – это для Нетаниягу способ сохраниться у власти, а для силовиков – избежать «разбора полетов» и уголовных дел для некоторых из них.

В этом плане логично, что ястребиный Нетаниягу предпочтет вариант консолидации вокруг флага и масштабные военные действия. Против этого США и часть оппозиции в Израиле. Показательно, что госсекретарь Э. Блинкен заявил, что нет доказательств участия Ирана в атаке ХАМАС на Израиль: это явная попытка завершить конфликт оперативно и избежать войны, которая для администрации Д. Байдена несет очевидные риски и не сулит особых перспектив.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

О российском контексте восприятия локальных военных конфликтов в мире

Начавшиеся на минувших выходных жесткие военные столкновения Израиля с боевиками ХАМАС и объявленная Палестине война сфокусировали внимание на этом событии политизированной части российского социума. Соцопросы показывают, что информированность о таких событиях даже в аполитичном российском социуме обычно высокая. Освещение этого и других военных событий может сказать достаточно много о паттернах мышления политизированного сегмента российского социума. Отсюда - и околоконфликтные тезисы.

1. Призма СВО при освещении карабахского и ближневосточного конфликтов является ключевой. Многие эксперты пытаются осмыслить процесс именно в аспекте его влияния на СВО.
2. Ближневосточный конфликт, как и некоторое время назад карабахский, а также выборы президента Турции весной этого года, вызывают повышенное внимание в российском политизированном сегменте: очевиден интерес к новым и конкурентным политическим процессам. Война – тоже способ политической конкуренции, но - в крайней форме. Усталость от различных отвлекающих и шокирующих заявлений и «инсайдов» (под которыми чаще всего скрываются фантазии анонимных райтеров в Телеграм-каналах) политиков очевидна.
3. Интенция многих, освещающих такие военно-политические события, заключается в стремлении выбрать сторону конфликта по принципу: «вы - за армян или азербайджанцев, или за израильтян или палестинцев?». Это тем более непродуктивно в условиях, когда Россия стремится сохранить хорошие отношения и с Израилем, и с Ираном. Потенциал объективного анализа во многом приглушен, хотя, конечно же, в русскоязычной среде есть хорошие специалисты и по Израилю, и по Ирану, и по Нагорному Карабаху.
4. Маргинализация пацифизма. Многие при освещении конфликта смотрят на то, кто победит, при этом обозначения стремления к миру и прекращению огня с гуманитарных позиций достаточно редки, можно сказать, они не модные. Пацифистская позиция маргинализирована в публичном дискурсе, несмотря на то, что такую позицию в отношении конфликта в Нагорном Карабахе и на Ближнем Востоке высказывает МИД и российское руководство.
5. Антисемитизм: многие отметили, что чудовищное и варварское нападение ХАМАС на территорию Израиля сопровождалось ростом «зверского антисемитизма» в российских пабликах. Возвращение темы антисемитизма, которая, как правило, - спутник экономического неблагополучия и высокого уровня озлобленности социума, многими прогнозируется. К сожалению, мне такие прогнозы тоже кажутся справедливыми.
6. Диссиденты и просто несогласные с курсом развития российского государства релоканты в Израиле, тем не менее, получили от пропагандистов морю ехидства, троллинга и злословия. Ожидать иного и не стоило, впрочем, на этот раз комментарии во многом по инерции, что называется, не в глаз, а в бровь.

Общий вывод: Преобладает мнение о том, что все эти военные конфликты – звенья одной цепи, и мир погружается в новую мировую войну. Возможно, такой войны и не будет, но прогнозы о том, что 2020-е гг. будут конфронтационными и насыщенными военными конфликтами, к сожалению, оправдываются. Кризис ООН и мировых институций - тому подтверждение.

Ответ на варварский садизм и жестокость боевиков ХАМАС у Израиля жесткий: его можно назвать «цивилизованным» только если взять это слово в кавычки.

По сути, Израиль не только призывает жителей сектора Газа уехать в Египет, но и выдавливает мирное население оттуда. Жители сектора Газы не имеют никакого влияния на ситуацию: их положение нечто среднее между заложниками и рабами ХАМАС, причем многие с признаками стокгольмского синдрома.

Египет как бы (ключевое слово) подыгрывает Израилю и заявил о готовности принимать беженцев, но только 2 тыс. чел. в сутки. Есть еще возможность уехать через Израиль: уже ок. 200 тыс. жителей покинули территорию, но население сектора Газы ок. 2,5 млн. чел. Из них, как минимум, 40 тыс. боевики с оружием.

Израиль уже не скрывает, что готовится к наземной операции в секторе Газа, что может означать удаление этой «раковой опухоли» на Ближнем Востоке, но с огромными потерями для тех и других. По сути, сейчас идет финальная стадия подготовки к полномасштабной войне.

С началом наземной операции в секторе Газа риски расширения военного конфликта до регионального, в том числе и втягивание в него Ирана будут высокими. Но это же открывает окно переговоров с участием России и Китая, которые могут сыграть роль акторов, удерживающих Иран от вмешательства в военный конфликт. Ну а ХАМАС или Хезболла в этих раскладах – расходный материал, которым все пожертвуют, но для таких договоренностей усилий США и Лиги арабских государств явно недостаточно.

Сверхдоминирование государственной власти над социумом создает простор для причудливых узоров и на муниципальном уровне. Некоторое время назад власти в Саратове провели конкурс по сбору фотографий вывесок заведений на иностранных языках, а власти Ярославля активно борются с плевками на улицах и обещают доносящим на плюющихся жителей до 70% от суммы штрафов. Вероятнее всего, сбор информации о вывесках должен помочь муниципальным властям убедить предпринимателей переименовать названия на русскоязычные, а доносительство против плюющихся – сделать город чище, но вряд ли речь идет о моральной чистоте.

На муниципальном уровне горожан беспокоят экологические вопросы, раздельный мусор, локальные проблемы и зоозащитные дилеммы. Однако инициативу горожанам муниципалитеты не дают: в этих условиях у муниципальных властей есть возможность рисовать свои узоры и воспитывать горожан по-своему, добавляя того, чего М.Е. Салтыков-Щедрин назвал бы самодурством.

При жесткой дисциплине чистота улиц может быть обеспечена: это доказал и А. Лукашенко в Минске и других городах Белоруссии, аналогичная стилистика была и в советское время у многих секретарей обкомов. Эта же логика чистоты лежит в основе традиционных субботников и призывах мэров к уборке снега горожанами: интенция к усилению этих советских практик будет возрастать.

Нынешняя ситуация оставляет возможность муниципальным властям играть в свои игры и занимать горожан специфическими требованиями, но большинство градоначальников пока предпочитают не выдвигать сверхтребований и не беспокоить лишний раз социум.

Тем не менее, вся конфигурация работает на то, что общество постепенно и косвенно принуждают выполнять стандарты правящего класса. Это не обязательно может быть негатив и самодурство, но тенденция именно к усилению обязательного выполнения требований муниципальных властей по широкому спектру вопросов будет усиливаться.

Указ главы государства, обязывающий экспортеров продавать валютную выручку для стабилизации курса рубля, – вынужденная мера, которая может дать некоторый эффект.

В России последние двадцать лет баланс четко в пользу экспорта, который преобладает над импортом. Однако с начала 2023 г., когда вступили в дело нефтегазовые санкции Евросоюза и США, ситуация поменялась. Сейчас баланс экспорта и импорта примерно одинаковый, тогда как предыдущие годы российская экономика находилась в условиях меркантилистского комфорта.

Средневековые экономисты-меркантилисты считали, что процветают те страны, которые продают больше чем покупают. Тем самым обеспечивается в страну драгметаллов. Понятно, что логика средневековых мыслителей не совсем применима к реалиям ХХI в., однако сейчас она и неактуальна для современной России в силу количественных параметров.

Жесткое и быстрое принуждение экпортеров со стороны Сюзерена должно дать некоторый эффект. Экспортеры не могут его игнорировать, однако поскольку валютной массы не хватает, – перебои вновь более чем вероятны. Тем более, что экспортеры будут уходить в сторону и, скорее, симулировать исполнение государственного указа. Тут возможны разные приемы: например, экспортер демонстративно продает выручку и отчитывается государству, а его же прокси-фирмы скупают ее назад в течении 2-3 часов. Плюс поле для коррупции становится обширнее.

Тем не менее, государство уже давно перешло к прямому и жесткому контролю экспортеров. Если получится системно надавить на нефтяников, металлургов и прочих – этого запаса хватит на полгода или год. Дальше вероятны новые меры принуждения. На очереди маячат и граждане с доходами выше среднего: пока физлиц с «токсичными» долларами и евро не трогают, но дело может дойти и до них.

Византийские социологи вновь разгоняют темы про российских релокантов и якобы враждебное отношение к ним социума. Тут нужно учитывать, что все эти византийские социологи работают по заказу, а заказ на изготовление артефактов общественного сознания у них есть.

Реальное отношение общества к релокантам – нейтральное и даже отстраненное. Атомизированное сознание и аполитичный социум не предполагают жесткого осуждения и фанатичной ярости.

Но если поставить, например, вопрос об отношении к москвичам в Сибири или же Тверской и Владимирской областях – то сегмент негативно настроенных будет значительным. В околомосковских регионах многие жалуются на то, что все врачи уехали работать в Москву, а в летний период на выходные продуктовые магазины повышают цены, так как богатые москвичи приезжают и скупают все подряд. Можно еще и про вывоз мусора из Москвы в регионы ЦФО порассуждать и тогда антимосковские позиции части жителей региональной периферией станут понятными. Это к тому, что при «правильной» постановке вопроса можно жонглировать социологией так, как угодно.

В целом же, релоканты, эмигранты и прочие уехавшие становятся серьезной проблемой российского социума. Но эта тема не нова, как и отношения к москвичам: отношение у социума к этим вопросам устоявшееся и стабильное. Тем не менее, по числу уехавших за последние двадцать лет Россия в числе лидеров среди всех стран мира, что показывают доклады ООН.

Поэтому власть активно пресекает влияние уехавших на российский социум. Формирование негативного отношения к уехавшим – это своеобразный заградительный барьер для пресечения будущих потоков (или ручейков) уехавших. Другим, более эффективным, является слабый рубль. А политические и жесткие заградительные барьеры в таком случае устанавливать не нужно. Тем более, что открытые (или приоткрытые) двери позволяют канализировать негатив и избавляться от носителей протестных настроений цивилизованным образом.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

Россия и Турция: амальгама взаимозависимости и соперничества

Остававшийся долгое время нейтральным Туркменистан в скором времени вступит в Организацию тюркских стран: инфраструктура влияния Турции на постсоветском пространстве расширяется. В каком статусе находятся Россия и Турция на постсоветском пространстве? Формулировки про партнерство и соперничество явно неполные и требуют более точного анализа.

В 1990-е гг., когда внешнеполитические возможности России ослабли, Турция распространила свое влияние не только на республики Центральной Азии, но и на российские регионы, населенные тюркоязычным населением. Ярким выражением этого процесса стала не только челночная торговля, но и турецкие лицеи в Башкирии и Татарстане. Позднее Россия смогла нейтрализовать это влияние, но в Центральной Азии семена влияния Анкары посеяны, и они уже проросли.

Исторически Россия как империя проводила политику на снижение влияния Турции в Закавказье и Центральной Азии. Долгое время в XVIII-XIX веках соперничество характеризовалось стремлением освободить Константинополь-Царьград (Стамбул) и нейтрализовать влияние османов в Евразии.

Нынешний этап характеризуется причудливой амальгамой. Бесспорно, что в Закавказье, прежде всего, за счет сближения с Азербайджаном, Турция празднует успех. Долгие десятилетия российские правители вытесняли и зачищали ресурсы влияния Турции в этом регионе, но сейчас это невозможно. Вступление Туркменистана в Организацию тюркских стран - еще один успех, который показывает, что Р.Т.Эрдоган может создавать и альтернативный, независимый от России, газовый клуб. Такие перспективы есть, хотя их явно не стоит переоценивать, тем более, что Россия имеет устойчивое влияние на Туркменистан, который без решения Москвы не может реализовывать свои газовые проекты (не считая китайского направления).

Сейчас руководство России и Турции взаимно осознают свои краткосрочные (в историческом плане) выгоды и партнерствуют, но при этом и соперничают, в том числе и в Центральной Азии. Для России Турция сейчас важна как окно в глобальный мир. Турция слишком сильна, чтобы прогибаться (как Казахстан) под угрозы вторичных санкций со стороны США, и этим она полностью устраивает российское руководство. В то же время, в долгосрочной перспективе идет выкармливание собственными руками соперника, который очень быстро может перейти из состояния потенциального оппонента в актуальное.

Автократии этих стран, тем не менее - значимый фактор сплочения: происходит сшивка бизнес-интересов для турецких, да и российских элит. Даже если сейчас партнерство-соперничество В.Путина и Р.Т.Эрдогана смотрится как временное и тактическое – эта сшивка создает условия для того, чтобы стать долгосрочной, несмотря на социокультурные различия этих евразийских и, можно сказать, околоевропейских государств. Тем не менее, тут значителен риск того, что в случае смены власти в Турции и развороте на Запад выстроенная инфраструктура влияния Турции на постсоветском пространстве будет прямо развернута против России.

Пока у власти Эрдоган - этого, скорее всего, не случится, но он не вечен. Общий вывод об усилении влияния Турции на постсоветские реалии не вызывает сомнений: это долгосрочный тренд, который вызван тем, что Россия сейчас вынуждена кормить Турцию и пользоваться ее услугами по широкому спектру экономических вопросов (потенциальный газовый хаб, авиаперевозки, зерновые сделки и далее по списку). Эти же ресурсы Турция будет тратить на усиление своего влияния на республики Центральной Азии, расширение влияния в Закавказье и даже взаимодействие с Украиной.

В Махачкале (Республика Дагестан) сорван митинг в поддержку Палестины: государственная власть четко показывает многослойному и многонациональному российскому обществу – не вмешивайтесь. Это не тот конфликт, где нужно искать одну из сторон.

Такая установка плохо вписывается в черно-белые каноны пропаганды, в рамках которых в военных столкновениях всегда есть хорошие и всегда есть плохие. Ну а пацифистские установки не могут быть сейчас широко тиражируемыми по иным, широко известным, причинам.

Поэтому в вопросах конфликтов на Ближнем Востоке, в вопросах армяно-азербайджанских противоречий и многих других, – власть дает сигнал не вмешиваться, не митинговать, не протестовать и следовать официальным нарративам государства во всей внешней политики.

А следовать официальным нарративам государства сложно так как они исходят из realpolitik и ценностное измерение теряется. Но это не в первый раз: обеспечение ценностного измерения будет за счет антизападной и патриотичной риторики.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

О бытовой коррупции российского социума как значимом социальном и политическом индикаторе

Соцопросы предшествовавших февралю 2022 г. лет показывали высокий уровень ощущения социальной несправедливости в социуме и, одновременно, значительный уровень бытовой коррупции. После начала СВО произошел экспорт/проекция несправедливости с правящей верхушки на коллективный Запад и других геополитических врагов. Ощущение социальной несправедливости в социуме несколько уменьшилось, и этот эффект уже можно считать, как минимум, среднесрочным.

Запрос на борьбу с коррупцией по-прежнему высок, однако общество все более и более терпимо относится к любым формам коррупции, в том числе и бытовой. Наряду с ней процветают и серые схемы в экономике, «покупки без чека» и прочие, более серьезные варианты ухода от налогов. Все это ментально восходит к лукавому двоемыслию, которое исторически укоренено в России на протяжении веков. Этот феномен еще до М.Е.Салтыкова-Щедрина, например, ярко расписал А. де Кустин, который в 1839 г. посетил Россию и написал самую знаменитую (хотя и местами откровенно русофобскую) книгу о нашей стране в XIX в. С тех пор в плане противодействия бытовой коррупции у нас мало что поменялось.

Одна из особенностей современного состояния российского государства - в том, что она ведет к ослаблению возможностей общественного контроля за властью. Тема борьбы с коррупцией полностью в руках силовиков: они имеют огромный ресурс влияния на гражданскую бюрократию, но социум в этом процессе - на второстепенных ролях. Одним из косвенных эффектов такого положения дел является все более и более терпимое отношение социума к коррупции - как бытовой, так и масштабной. Борьба с коррупцией в российском обществе немодна, хотя доносители в таких типах социальности как массовое явление были всегда. Причем, чем хуже дела в экономике – тем больше доносчиков: это почти историческая закономерность.

Запрос на борьбу с коррупцией как политический ресурс в нынешних условиях имеет ограниченный радиус действия. Как средство внутриэлитных разборок, например, в регионах – тема борьбы с коррупцией разыгрывается, и проигравших админэлит «скармливают» обществу, а оно их, с удовольствием, «сжирает». Однако институциональные условия сказываются таким образом, что в масштабной и обширной коррупционной тематике пока никто не заинтересован. И дело даже не только в грядущих президентских выборах, которые, действительно, характеризуются стремлением зафиксировать внутриэлитный баланс что на уровне федерального центра, что в регионах.

Политической системе, в которой и так значительный крен в сторону силовиков, излишнее «закошмаривание» гражданских не нужно: это стресс-фактор, который чреват структурными дисбаланасами. Обществу, как в сталинские (или несостоявшиеся андроповские) времена, многоуровневая и масштабная борьба с бытовой коррупцией пока не грозит. Социуму нужно сохранять серую зону своего относительно комфортного пребывания, дабы не потерять лояльность большинства власти. Тем более, что нынешняя власть не готова пока к выстраиванию тотальной социальной мегамашины, в которой все будет единомысленно и синхронизированно в северокорейских тонах.

Бессубъектное в политическом смысле слова общество будет и дальше оформляться в качестве придатка правящего класса, а в дела государственной важности (в том числе и распределение бюджетного пирога) лезть не будет. К коррупции такой социум не может относиться нетерпимо не только на уровне политических действий, но и на уровне ментальных схем и представлений о нормальности.

Мадьярский премьер В. Орбан великолепный исполнитель византийского стиля и политического действия в режиме «между струйками». Его заявление о том, что Евросоюз представляет собой плохую пародию на СССР вызвало заметное одобрения Кремля. И, ожидаемо, неодобрения главы европейской дипломатии Ж. Борреля, который с раздражением сообщил, что никто Венгрию в Евросоюзе не держит.

Не беда, что Орбан называет советское правление для Венгрии и, конкретно, кровавые события 1956 г. – трагедией. Сейчас для Москвы важна не историческая интерпретация, а геополитическая конъюнктура. А Венгрия при Орбане выглядит самым подходящим элементом, который потенциально может выйти из Евросоюза. Возможно, в высоких российских кабинетах это преподносят как потенциальный раскол целого Евросоюза.

Хотя, даже если допустить, что Венгрия выйдет из Евросоюза (крайне маловероятно) – никакого раскола объединения не будет. Евросоюз - это гибкая псевдо-империя, которая, тем не менее, во многом зависит от США. Ну а Орбан, тем самым, не только заявляет о себе как о потенциальном бенефициаре пророссийской политики, но и как выразителе антибрюссельских настроений в Восточной Европе. Политики такого профиля недавно победили на выборах в Словакии, да и в других экс-соцстранах недовольных евросоюзным доминированием немало.

P.S. Относительно же советской «танковой» политики в Венгрии, кстати будет заметить, что после событий 1956 г., как и после пражской весны 1968 г. в Чехословакии, рейтинги коммунистов в этих странах были на уровне 10-15%, но это не помешало номенклатуре этих государств править еще несколько десятилетий до конца 1980-х гг.

Глава Центробанка Э. Набиуллина уже много лет говорит о том, что льготная ипотека разгоняет инфляцию: это фактурно было доказано во время пандемии и после нее. Тем не менее, лоббистский потенциал курирующего стройку вице-премьера М. Хуснуллина каждый раз добивается своего. В ущерб кошелькам простых граждан.

Исследования 2020-2021 гг. показывали, что льготная ипотека разгоняет инфляцию. В то время ЦБ предлагал ограничить ее действие отстающими регионами, на что, фактически, Хуснуллин ответил, что ему неинтересно заниматься проблемными регионами типа Еврейской автономной области. Основная застройка идет в столицах, Краснодарском крае и мегаполисах. Там и льготная ипотека процветает.

Теперь же Набиуллина предлагает сделать льготную ипотеку только антикризисной мерой. Льготная ипотека не только разгоняет инфляцию, но и наполняет страну трудовыми мигрантами, за которыми Хуснуллин ездит в Таджикистан и просит у местного феодального правителя Э. Рахмона расширить квоты на дешевую рабсилу.

Антиэмигрантские настроения, умноженные на высокой уровень беспокойства граждан по поводу инфляции, – могут дать определенный резонанс. Хуснуллину бы остановиться или замедлить темп, но он этого не сделает. Слишком много на него завязано. И его влияние очень высоко.

Плюс фигуру Набиуллиной всерьез в политических раскладах не воспринимают. Все что у нее есть – это возможность диагностировать экономические проблемы и управлять банковским сектором. Это очень много для субьекта экономической политики, но недостаточно для политической субьектности и возможности навязывать свою политику правительству.

Ситуация, упомянутая ув. Дмитрием Михайличенко стереотипна для византийской системы управления. Формально наделенные полномочиями лица бессильны перед внутренними договорённостями истинных власть имущих. В итоге вся работа уполномоченных органов сводится к разведению руками и попыткам компенсировать последствия решений "серьёзных акторов" за счёт интересов групп, не имеющих политического представительства - к примеру, простого демоса. Такое положение дел характерно и для законодательной власти, и для правоохранительных органов, и для судов - хаотизация системы управления эффективно поддерживает незаменимость как режима, так и отдельных неформальных доверенных: аналогично вахтёру-ключнику на производстве, имеющему исключительное понимание того, где что лежит и что куда подходит, и, на основании подобного сакрального знания, наделённого правом командовать всеми, включая директора предприятия.

Для Запада конфликт цивилизации по С. Хантингтону – крайне невыгодный вариант развития событий. Запад выстраивает свою цивилизацию в логике взаимозависимости, а против него может выступит исламский/арабский монолит при молчаливом согласии ханьского монолита (Китай).

Запад и, прежде всего, США строят свою стратегию доминирования на основе взаимозависимости. Поэтому, например, покупка арабскими шейхами футбольных клубов в Англии и инвестиции в экономику Европы всячески поощряются. Эта политика дала определенные эффекты: глобализированные ОАЭ в конфликте между Израилем и Палестиной по большому счету остаются нейтральными.

Однако цивилизация полумесяца на основе событий в секторе Газа получила мощнейший импульс для консолидации: миллионная демонстрация в Стамбуле и многотысячные демонстрации во многих городах Европы – тому свидетельство.

Для Запада конфликт между Израилем и Палестиной намного важнее чем СВО: потому что арабов в мире более полумиллиарда и многие из них проживают в странах Запада. Мигранты в США, Евросоюзе и Великобритании способны формировать не только общественные настроения, но и беспорядки: а это существенный урон правящим партиям в этих странах и очевидные политические риски.

Все это обеспечивает стремление США и, шире, всего Запада поскорее свернуть конфликт. Однако просто так Израилю не укажешь: у него своя логика и свои представления о справедливости и необходимости. В этом плане, похоже, Вашингтон и Иерусалим пришли к определенному компромиссу.

Стратегия Израиля в войне против ХАМАС (и Палестины): нанести молниеносный удар, демилитаризировать часть сектора Газа и перейти к перемирию. Конфликт между Израилем и Палестиной грозит перерасти в масштабную региональную войну, однако США попытаются сделать все возможное, чтобы этого не случилось. То есть ставка делается краткосрочные, но очень интенсивные военные действия и готовность все это проглотить арабскими странами и Ираном. Конфронтационный потенциал мир-системы увеличивается.

Антисемитизм – не неизменный, но частый признак социально и экономически неблагополучных обществ. Постсоветская власть в России, в силу понятных причин, сделала много, чтобы никакого антисемитизма в стране не было: в этом заинтересована прежде всего правящая верхушка (в силу понятных причин). Но сейчас ситуация меняется: геополитика определяет поддержку Палестины, а не Израиля.

Как следствие, вся эта муть антисемитизма может быть поднята не только в отдельном регионе, таком как Дагестан. Очевидно, что госвласть в России не заинтересована в том, что мусульманское население страны выражало активный антисемитизм и будут корректировать такие посылы.

В этом плане ситуация в Дагестане несколько вышла из-под контроля. Этот северокавказский регион в принципе протестный и поджечь его некоторые силы в состоянии. Аналогичное, кстати, было и в период частичной мобилизации в сентябре и октябре 2022 г., когда массовые протесты были в Дагестане и Якутии.

Антисемитские протесты в Хасавюрте и аэропорте Махачкалы – серьезный риск-фактор, который попытаются спроецировать на Башкортостан или Татарстан. Не сразу и не сейчас, но обязательно националисты будут вести дело к таким сценариям в экономически значимых республиках ПФО и в других субьектах федерации. Как следствие, вероятна новая волна репрессивных действий против таких зажигалок/поджигателей в нацреспубликах. https://publielectoral.lat/Scriptirum/1633

Про попытку антисемитского погрома в аэропорту в Махачкале (Дагестан) постараются довольно быстро забыть. Главная вина и ответственность главы республики С. Меликова в глазах руководства страны в том, что он не контролирует поляну.

Безобидный, на первый взгляд, тезис о том, что Махачкала встала в один ряд с Лондоном, Нью-Йорком и Парижем, где прошли массовые пропалестинские акции, неприятен руководству страну. Вся внешняя политика России выстраивается исходя из тезиса о том, что такое может произойти в демократиях Запада, но не в России, где высокая управляемость в регионах. А централизованного указания из Москвы показать общественное недовольство Израилем как в Турции (где недавно прошел пропалестинский митинг с участием 1,5 млн чел. на территории аэропорта в Стамбуле) не было.

Махачкала же показала, что Россия также встроена в глобальную структуру и на ее территории тоже возможны отголоски внешних конфликтов. Это же, кстати, показал и конфликт армян и азербайджанцев в Москве во время 44-дневной войны в Нагорном Карабахе (2020 г.).

В качестве ответа на пропалестинское бунтарство дагестанских «молодчиков» акцент будет сделан на различие аполитичности и снижение влияния палестинского фактора в глазах мусульман по всей России. При этом будут и меры по сдерживанию антисемитских настроений. В этих условиях, скорее, релокантов сделают козлами отпущения нежели этнических евреев в стране.

Времена сталинского антисемитизма прошли: фантомные боли по этому поводу части интеллектуалов в стране понятны, но сейчас в России несколько иные условия.

При этом потенциал межнациональных и межконфессиональных конфликтов в условиях конфронтации с Западом будет оцениваться как повышенный.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук

О конфликтах цивилизаций и глобальной взаимозависимости

Тезис о том, что Россия возглавила восстание против Запада, дополняется новой событийной канвой: в свете ближневосточного конфликта вновь заговорили о конфликте цивилизаций в логике С.Хантингтона. Структурообразующая для глобализации логика взаимозависимости стран и регионов получила очень серьезный вызов, направленный на ослабление структур и потенциала вестернизированной глобализации.

1. Против глобализации как явления в мире мало кто спорит: выгоды от мировой кооперации очевидны для всех, даже для талибов в Афганистане и Ким Чен Ына в Северной Корее. Доминирующие пока еще структуры вестернизированной глобализации делают ставку на экономическую взаимозависимость, однако надлом такой траектории произошел еще несколько лет назад. Когда США попытались ограничить влияние китайской Huawei в их планах обеспечить 5G присутствие во всем мире, уже было понятно, что логика взаимозависимости медленно, но неуклонно сменяется логикой поляризации. Ковид и война вакцин только усилила ее, равно как и СВО и конфликт между Палестиной и Израилем.

2. Антиамериканские настроения во всем мире достаточно сильны и они обладают потенциалом для наращивания. США, по большому счету, смогли лишь частично воспользоваться десоветизацией Центральной и Восточной Европы. Ирак, Сербия и, особенно, Афганистан, а сейчас активное принуждение Евросоюза к собственным технологическим и внешнеполитическим стандартам, обозначают пределы влияния Вашингтона на мир-систему.

3. Президент США Д.Байден как синоним кризиса американской модели доминирования предлагает «новый мировой порядок», но вполне может оказаться, что за ним скрывается желание консолидировать западный мир при готовности ослабить влияние на страны второго и, особенно, третьего мира. В этом плане рост трампизма по принципу «давайте торговать as usual» будет вновь набирать популярность среди истеблишмента западных стран.

4. Столкновение цивилизаций, которым сегодня арабский и, шире, мусульманский мир угрожает Западу, чревато не только ростом цен на нефть. Оно чревато и тем, что логика взаимозависимости будет и дальше истощаться, а логика конфронтации - усиливаться. Понятно, что Турция и арабские страны не откажутся от взаимовыгодной глобализации, но все они могут активнее начать союзничать с Китаем. Пекин же в этой ситуации находится в позиции третьего радующегося, который пока воздерживается от активных военных действий и наблюдает, как конфигурация международных раскладов для него становится более комфортной.

5. Логика столкновения цивилизаций в нынешних условиях - прямой риск для стран Запада и их демократических институций. При этом для монолитного (или активно стремящегося стать таковым) Китая – это не проблема: Поднебесная цивилизация ханьцев, стремительно вымывающая идентичность уйгуров, будет стараться использовать этот фактор в своем противостоянии с глобализированными обществами стран Запада, в которых представлены множество культур. Россия в целом движется в схожем фарватере. Хотя, например, произошедшие недавно в аэропорту Махачкалы события свидетельствуют о достаточно ограниченных возможностях России формировать этнический монолит в стране. Тем не менее, логика конфликта цивилизаций для Китая и мусульманского мира выглядит (с разных позиций) как достаточно серьезный инструмент давления на западный мир. Тем более, что западные страны собственными руками насытили свои страны мусульманскими мигрантами, которые, в большинстве своем, поддерживают политику стран, в которых они родились, а не действия руководства стран, в которых они проживают.