Уважаемый «Великорус» присоединился к дискуссии о банных традициях, напомнив, что: «По Д.К. Зеленину мытье в бане — это черта севернорусских (северных великорусов), а в печи — южнорусских (южных великорусов). Соответственно Рязань — это южнорусская территория, а Владимир и Суздаль — среднерусская (средневеликорусская). У среднерусских вероятно встречалось и то, и другое.»
К сожалению, не нашел в сети качественной карты А.А. Желтова, показывающей ареалы традиций мытья в бане и в печи. (1 – в бане; 2 – в печи). Пришлось ее немного поправить ввиду малого размера исходника.
Итак, на карте А.А. Желтова мы видим четкий ареал традиции парения в печи в целом совпадающий с территориями Владимиро-Суздальского княжества, Великих княжеств Московского, Тверского, и Рязанского. Их, за исключением Рязанщины, южнорусскими территориями не назовешь. Картина собственно по южнорусскому — вятичско-мордовскому югу к сожалению, не показана. А жаль, ибо И.А. Кандрина в своей статье «Печь в быту и обрядах мордвы» пишет, что: «Печки (мокша, эрзя) делали огромные в пол-избы. В них мылись. Для этого печку топили жарко, выгребали угли, выметали и устилали под (внутреннее пространство печи) соломой. Парились все по очереди».
По распространению традиции парения в печи на карте А.А. Желтова хорошо заметна зона низовского (ростовского — мерянского и постмерянского) освоения Севера — Пошехонье, Прикубенье, южная часть Белозерья, Закубенье, Тотьма, территории той самой «Ростовщины».
Интересно что традиция парения в печи не была характерна для мещёрско-муромских территорий Нижнего Поочья и Клязьменско-Волжского междуречья, несмотря на то, что ни мещера, ни мурома, в отличии от марийцев, с новгородцами и кривичами (носителями традиции мытья в бане по Зеленину и Желтову) непосредственно не соприкасались.
#традиция #русскаяпечь
К сожалению, не нашел в сети качественной карты А.А. Желтова, показывающей ареалы традиций мытья в бане и в печи. (1 – в бане; 2 – в печи). Пришлось ее немного поправить ввиду малого размера исходника.
Итак, на карте А.А. Желтова мы видим четкий ареал традиции парения в печи в целом совпадающий с территориями Владимиро-Суздальского княжества, Великих княжеств Московского, Тверского, и Рязанского. Их, за исключением Рязанщины, южнорусскими территориями не назовешь. Картина собственно по южнорусскому — вятичско-мордовскому югу к сожалению, не показана. А жаль, ибо И.А. Кандрина в своей статье «Печь в быту и обрядах мордвы» пишет, что: «Печки (мокша, эрзя) делали огромные в пол-избы. В них мылись. Для этого печку топили жарко, выгребали угли, выметали и устилали под (внутреннее пространство печи) соломой. Парились все по очереди».
По распространению традиции парения в печи на карте А.А. Желтова хорошо заметна зона низовского (ростовского — мерянского и постмерянского) освоения Севера — Пошехонье, Прикубенье, южная часть Белозерья, Закубенье, Тотьма, территории той самой «Ростовщины».
Интересно что традиция парения в печи не была характерна для мещёрско-муромских территорий Нижнего Поочья и Клязьменско-Волжского междуречья, несмотря на то, что ни мещера, ни мурома, в отличии от марийцев, с новгородцами и кривичами (носителями традиции мытья в бане по Зеленину и Желтову) непосредственно не соприкасались.
#традиция #русскаяпечь
