Forwarded from Сибиряк
Энергопереход в России и без нее.
Текущие потрясения на российских финансовом, сырьевом и фондовым рынках, вызванные геополитическим давлением из-за военной спецоперации на Украине, с одной стороны, подобны краш-тесту отечественной экономической модели, проходящего в реальных условиях и очень сжатого времени. Главный вопрос – способна ли система последние сорок лет жившая в сфере глобальной мировой торговли по формуле «сырье – в обмен на все остальное» к ограничениям и на выходящую из нее «трубу», и на входящие несырьевые потоки (продукция машиностроения, электроника, бытовые вещи, одежда и продовольствие).
С другой стороны, важно понимать, что в перспективе 10-15 лет подобные риски (сокращение или прекращение потребления углеводородов и каменного угля основными участниками глобального рынка) вполне реальны в силу так называемой политики энергоперехода – перехода с использования ископаемых источников энергии на возобновляемые. Мировой тренд в этом направлении задан, можно сколь угодно долго веселиться над пожеланиями европейцам «топить дровами», но то, что суверенные фонды саудитов, катарцев и норвежцев (ключевых игроков на рынке углеводородов в современном мире) вкладываются в создание технологий и промышленное использование так называемой «чистой» энергетики – факт очевидный и точно указывающий на развитие этого направления.
Потенциально у России есть две сферы, в которых мы можем играть ключевую роль в рамках «зеленой» повести – газ и водород. В связи с этим нужно обратить внимание на сегодняшнее решение Евросоюза о введении прямых санкций против российской газовой отрасли, запретив поставку оборудования для производства сжиженного газа. Следом таже участь вполне может ожидать и оборудование для производства и транспортировки водорода. Очевидно, что никакого эффективного импортозамещения в этих секторах экономики нет и не предвидится, поскольку тот поток денег, который исторически проливался на российский нефтегазовый сектор, был классическим, описанным в любом учебнике по экономике, ограничителем для производства сложного технологического оборудования.
Теперь перед российским нефтегазом стоят нетривиальные задачи: как в условиях сокращения валютных поступлений перейти на импортозамещающие технологии в кратчайшие сроки и как найти новые рынки сбыта, способные логистически и финансово компенсировать потери от санкционных ограничений. От способности генералов российской сырьевой экономики ответить на этот вопрос зависит серьезная доля поступлений российского бюджета, бюджетов крупных регионов Сибири и Дальнего Востока и доходы семей сотен тысяч российских нефтяников и газовиков.
Текущие потрясения на российских финансовом, сырьевом и фондовым рынках, вызванные геополитическим давлением из-за военной спецоперации на Украине, с одной стороны, подобны краш-тесту отечественной экономической модели, проходящего в реальных условиях и очень сжатого времени. Главный вопрос – способна ли система последние сорок лет жившая в сфере глобальной мировой торговли по формуле «сырье – в обмен на все остальное» к ограничениям и на выходящую из нее «трубу», и на входящие несырьевые потоки (продукция машиностроения, электроника, бытовые вещи, одежда и продовольствие).
С другой стороны, важно понимать, что в перспективе 10-15 лет подобные риски (сокращение или прекращение потребления углеводородов и каменного угля основными участниками глобального рынка) вполне реальны в силу так называемой политики энергоперехода – перехода с использования ископаемых источников энергии на возобновляемые. Мировой тренд в этом направлении задан, можно сколь угодно долго веселиться над пожеланиями европейцам «топить дровами», но то, что суверенные фонды саудитов, катарцев и норвежцев (ключевых игроков на рынке углеводородов в современном мире) вкладываются в создание технологий и промышленное использование так называемой «чистой» энергетики – факт очевидный и точно указывающий на развитие этого направления.
Потенциально у России есть две сферы, в которых мы можем играть ключевую роль в рамках «зеленой» повести – газ и водород. В связи с этим нужно обратить внимание на сегодняшнее решение Евросоюза о введении прямых санкций против российской газовой отрасли, запретив поставку оборудования для производства сжиженного газа. Следом таже участь вполне может ожидать и оборудование для производства и транспортировки водорода. Очевидно, что никакого эффективного импортозамещения в этих секторах экономики нет и не предвидится, поскольку тот поток денег, который исторически проливался на российский нефтегазовый сектор, был классическим, описанным в любом учебнике по экономике, ограничителем для производства сложного технологического оборудования.
Теперь перед российским нефтегазом стоят нетривиальные задачи: как в условиях сокращения валютных поступлений перейти на импортозамещающие технологии в кратчайшие сроки и как найти новые рынки сбыта, способные логистически и финансово компенсировать потери от санкционных ограничений. От способности генералов российской сырьевой экономики ответить на этот вопрос зависит серьезная доля поступлений российского бюджета, бюджетов крупных регионов Сибири и Дальнего Востока и доходы семей сотен тысяч российских нефтяников и газовиков.