По закону суды обязаны обратиться в КС, если есть хоть малейшие сомнения конституционности применяемой нормы права.
По мнению защиты, в данном случае таких сомнений предостаточно. Введение уголовной ответственности за распространение информации, которую госорганы считают ложной, — это беспрецедентное посягательство на гарантированную Конституцией свободу слова.
Во-первых, статья 207.3 УК РФ введена для подавления политического плюрализма и инакомыслия. Депутаты Госдумы при обсуждении статьи 207.3 УК РФ объяснили её принятие «защитой солдат и офицеров» и ограждением армии от критики. Это противоречит части 3 статьи 55 Конституции, которая устанавливает исчерпывающий перечень оснований для ограничения прав граждан.
Во-вторых, само по себе уголовное преследование (и тем более лишение свободы) за слова недопустимо. Такая реакция государства на критику ограничивает общественную дискуссию и препятствует контролю за властью. Единственный конституционно допустимый способ борьбы с дезинформацией – повышение доверия к официальным данным и поддержание открытого диалога государства с обществом. Кроме того, до «специальной военной операции» в периоды других вооружённых конфликтов, в которых участвовала Российская Федерация, закон никогда не ограничивал распространение информации и высказывание суждений об армии – даже если они отличались от официальной позиции.
Ждём, что ответит суд. Исполнит ли он предусмотренную законом обязанность?
Ходатайство подготовлено юристами Ольгой Подоплеловой (Фонд «Русь Сидящая»*) при участии Ильи Шаблинского, Григория Вайпана и Максима Сорокина.
*внесён в реестр НКО- выполняющих функции иностранного агента
По мнению защиты, в данном случае таких сомнений предостаточно. Введение уголовной ответственности за распространение информации, которую госорганы считают ложной, — это беспрецедентное посягательство на гарантированную Конституцией свободу слова.
Во-первых, статья 207.3 УК РФ введена для подавления политического плюрализма и инакомыслия. Депутаты Госдумы при обсуждении статьи 207.3 УК РФ объяснили её принятие «защитой солдат и офицеров» и ограждением армии от критики. Это противоречит части 3 статьи 55 Конституции, которая устанавливает исчерпывающий перечень оснований для ограничения прав граждан.
Во-вторых, само по себе уголовное преследование (и тем более лишение свободы) за слова недопустимо. Такая реакция государства на критику ограничивает общественную дискуссию и препятствует контролю за властью. Единственный конституционно допустимый способ борьбы с дезинформацией – повышение доверия к официальным данным и поддержание открытого диалога государства с обществом. Кроме того, до «специальной военной операции» в периоды других вооружённых конфликтов, в которых участвовала Российская Федерация, закон никогда не ограничивал распространение информации и высказывание суждений об армии – даже если они отличались от официальной позиции.
Ждём, что ответит суд. Исполнит ли он предусмотренную законом обязанность?
Ходатайство подготовлено юристами Ольгой Подоплеловой (Фонд «Русь Сидящая»*) при участии Ильи Шаблинского, Григория Вайпана и Максима Сорокина.
*внесён в реестр НКО- выполняющих функции иностранного агента