(расшифровка диктофонной записи единственного свидетеля Вячеслава Хлыстунова в деле по убийстве жителя села Зеркального Николая Салтыкова)
Когда в отделение полиции нас с братом привезли получается, развели по разным комнатам. Старшего брата увели в отдельную комнату, а меня… там был начальник отдела оперуполномоченных и еще два опера. Получается, что тогда меня бил начальник оперотдела, по ногам, по лицу, по груди. В губы бил, чтобы я признался, что это я все сделал. На меня все хотели повешать. Избивали, потом они меня повезли на медэкпертизу, на наркотики, алкоголь и на побои, получается. Угрожали, чтобы не говорил. То бишь если типа ты скажешь, сам же понимаешь, что тебе же здесь жить, для тебя же еще хуже будет. И я, получается, врачу сказал, что упал дома с крыльца. То что на груди синяк был, грудь болела. Потом в отделение полиции меня увезли, получается, я все трое (!) суток из кабинета в кабинет бегал. И фотографии есть дома, мать, получается, фотографировала. И потом они меня еще две ночи пытали. Били ночью, били днем. Пакет на голову надевали, и это типа, говорит, а ты в курсе, Слава, что если человеку перекрыть мозг, то мозг начинает лучше думать. Они мне пакет черный с ручками надевали, сзади держали, наручники, ну руки за спиной наручниками пристегнули. Тогда и одевали пакет. Били по рукам и ногам. В окно хотел меня выкинуть там пьяный опер. Фамилию я не помню.
Типа, хочешь домой. Я говорю, что хочу. Ну, типа, прыгай, четвертый этаж вроде. Прыгай, говорит, если выживешь, то, типа, до дома доползешь. «Нам, - говорит, - проще тебя в окно выкинуть, или чего с тобой сделать. На тебя всю вину повешать». Электрошокером хотели ударить. Но они его, по-моему, дома забыли. Хотели из травмата по ногам стрелять. Но он у них или в машине был там что-то… После обыска, когда у меня дома обыск проводили, я в машине сидел, они меня повезли, получается, перед Синегорьем (село в Кавалеровском р-не) завезли куда-то к речке, наручниками к дереву пристегнули, типа мы сейчас тебя на ночь оставим. Потом приедем, может ты нам чего-нибудь и расскажешь. Мы же, типа не шутим. Пристегнули наручниками меня к дереву, получается, и уехали где-то на часа полтора-два. Потом приехали и говорят, мало ли что с тобой случится, нам потом за тебя еще отвечать, По голове опять били, в грудь, ноги все поотбивали, уши синие.
А когда привезли на место происшествия, то в машине меня ударили, губу разбили, чуть передние зубы не выбили, и брат младший видел, ну пьяный там этот опер, Кулябин. Он еще вышел с машины и говорит: «Ты чё, губы, типа красишь?» У меня губы были в крови. Брат давай с ними еще огрызаться, они его стали грузить, типа, ты чё с ними тоже там был? Сейчас тоже тебя заберем. Потом их трое там или четверо еще помню фамилию Кулябин, Артюхов вот этот начальник оперотдела, вот он бил и еще двое.
Когда в отделение полиции нас с братом привезли получается, развели по разным комнатам. Старшего брата увели в отдельную комнату, а меня… там был начальник отдела оперуполномоченных и еще два опера. Получается, что тогда меня бил начальник оперотдела, по ногам, по лицу, по груди. В губы бил, чтобы я признался, что это я все сделал. На меня все хотели повешать. Избивали, потом они меня повезли на медэкпертизу, на наркотики, алкоголь и на побои, получается. Угрожали, чтобы не говорил. То бишь если типа ты скажешь, сам же понимаешь, что тебе же здесь жить, для тебя же еще хуже будет. И я, получается, врачу сказал, что упал дома с крыльца. То что на груди синяк был, грудь болела. Потом в отделение полиции меня увезли, получается, я все трое (!) суток из кабинета в кабинет бегал. И фотографии есть дома, мать, получается, фотографировала. И потом они меня еще две ночи пытали. Били ночью, били днем. Пакет на голову надевали, и это типа, говорит, а ты в курсе, Слава, что если человеку перекрыть мозг, то мозг начинает лучше думать. Они мне пакет черный с ручками надевали, сзади держали, наручники, ну руки за спиной наручниками пристегнули. Тогда и одевали пакет. Били по рукам и ногам. В окно хотел меня выкинуть там пьяный опер. Фамилию я не помню.
Типа, хочешь домой. Я говорю, что хочу. Ну, типа, прыгай, четвертый этаж вроде. Прыгай, говорит, если выживешь, то, типа, до дома доползешь. «Нам, - говорит, - проще тебя в окно выкинуть, или чего с тобой сделать. На тебя всю вину повешать». Электрошокером хотели ударить. Но они его, по-моему, дома забыли. Хотели из травмата по ногам стрелять. Но он у них или в машине был там что-то… После обыска, когда у меня дома обыск проводили, я в машине сидел, они меня повезли, получается, перед Синегорьем (село в Кавалеровском р-не) завезли куда-то к речке, наручниками к дереву пристегнули, типа мы сейчас тебя на ночь оставим. Потом приедем, может ты нам чего-нибудь и расскажешь. Мы же, типа не шутим. Пристегнули наручниками меня к дереву, получается, и уехали где-то на часа полтора-два. Потом приехали и говорят, мало ли что с тобой случится, нам потом за тебя еще отвечать, По голове опять били, в грудь, ноги все поотбивали, уши синие.
А когда привезли на место происшествия, то в машине меня ударили, губу разбили, чуть передние зубы не выбили, и брат младший видел, ну пьяный там этот опер, Кулябин. Он еще вышел с машины и говорит: «Ты чё, губы, типа красишь?» У меня губы были в крови. Брат давай с ними еще огрызаться, они его стали грузить, типа, ты чё с ними тоже там был? Сейчас тоже тебя заберем. Потом их трое там или четверо еще помню фамилию Кулябин, Артюхов вот этот начальник оперотдела, вот он бил и еще двое.